Корабли предателей из варп-разлома хлынули к «Фаланге». Двигатели вспыхивали по всему её огромному корпусу, сотрясая корабль, вытаскивая его в пустоту за пределы гравитации Терры. Окружение и корабли сопровождения, сгорели из бытия или отстали. Демоны вгрызались в её кожу, откусывая куски, сдирая шкуру, словно паразиты на больном мясе.
В ней начали врезаться торпеды. Сначала одна, затем дюжина. Затем больше и больше. Боеголовки размером с титана попадали в цель и разрывали камень и металл. Тучи демонов кружились и смеялись, падая в вакууме вместе с обломками. Исполинский корабль дрожал, его щиты мерцали. Корабли предателей мчались вперёд, жадно ускоряясь к добыче. Среди них были корабли всех великих легионов-вассалов Гора: «Цепь смерти» Пожирателей Миров, «Клинок суверена» Детей Императора, «Олимпиец» Железных Воинов и ещё десятки.
Сигизмунд наблюдал, как они приближаются к «Фаланге».
— Они нас не видят, — прорычал Ранн.
— Атакующая скорость, — произнёс Сигизмунд. — Все орудия и клинки к бою. Вперёд.
Рогал Дорн сражается с демоном бури
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Теперь ты видиш
Когда мечи не рубят
У тебя имеется история
«Фаланга», Внутренний системный залив
— Теперь ты видишь, — произнёс голос за спиной Мерсади. — Выхода нет.
И она видела. Она видела застывшее мгновение, когда Рогал Дорн взмахнул клинком, чтобы во второй раз встретить когти демона. Она видела, как предатели приближались к «Фаланге» и несколько раненых кораблей флота Сигизмунда набросились на них, обстреливая и атакуя с отчаянной яростью. Она видела, как демоны проникают в глубокие трюмы и машинные отделения «Фаланги», а Имперские Кулаки повергают их болтерами и клинками.
И она видела, что ничего из этого не имело смысла. Это был конец. Дорн может выиграть битву, но Самус всё равно останется там, вокруг них, тень, которую невозможно изгнать. Варп вливался в него, поддерживая и бесконечно переделывая. Демоны продолжат наступать, сколько бы их не пало, а Имперские Кулаки будут умирать один за другим в схватке с врагом, которого невозможно победить.
— Вот в чём истина… — сказал голос за её спиной. — Человечество может быть нашими рабами и только. Мы созданы тобой и пока ты живёшь, мы идём рядом с тобой. Смертные не могут выиграть войну с тем, что вечно. То, что ты помогла воплотить здесь, Мерсади Олитон, лишь пример этой истины.
— Что… — начала она, слыша, как её голос эхом отдаётся в царстве мыслей. — Что тебе от меня нужно? Почему ты показываешь мне… это?
Сухой смех.
— Ты — наши врата, но врата — это всего лишь идея, твой разум — наш путь в реальность. Твои воспоминания, летописец, — это наша форма и сила. Разве не справедливо, когда ты видишь то, что создала?
Она снова увидела чередовавшиеся видения и насмешливое лицо Игнация Каркази в ухмылке существа, вонзившего ржавый меч в шею матроса; увидела обрывки пылающих пиктов Киилер в огненном смерче, когда в машинном отделении вспыхнул топливопровод.
— Всё я… — сказала она.
— Да, всё ты… — сказал голос. — А теперь… ещё одна реликвия прошлого приближается показать тебе своё истинное лицо.
Видения исчезли и Мерсади увидела, где она находится на самом деле.
Массак чувствовал, как варп вливался на мостик, раскалённый горн и чернильная чернота. Трещины протянулись в воздухе, когда мелькавшее между фигурами существо, исчезло из поля зрения. Висевшие в воздухе трупы ярко вспыхнули. Расплавленный жир и горящая кровь выплёскивались из них, падая и формируя руки, щупальца, глаза, хитин, мех и перья. Массак напряг волю, но он ощущал, как потоки варпа обвиваются вокруг него, сжимают, выдавливают из лёгких воздух, даже когда он пытается изменить его своими мыслями.
Он видел, как Дорн поднял меч, окровавленный, но несломленный.
Самус посмотрел на примарха глазами, в которых светились скопления умирающих звёзд. И бросился вперёд, и мир шептал его имя, когда он потянулся к Преторианцу.
— Нет… — закричал Массак. — Нет, лорд! — И он, спотыкаясь, двинулся вперёд с топором в руке. — Лорд Дорн!
Архам стоял у него за плечом, стреляя без перерыва. Сотканные из варпа силуэты взрывались.
— Он не может победить это, — выдохнул Массак, посмотрев на хускарла. Архам мельком взглянул на него. Передняя и боковая части его шлема представляли собой обломки раскрошенного керамита.