Она кивнула сама себе. Началось.
Тьма расползалась под светом солнца. Корабли непрерывно выходили из разлома, рассечённого в коже космоса: корабли, затронутые варпом и руками Тёмных богов, суда войны и исследования, ставшие железными соборами, которые рыдали в ночи криками.
В тронном зале Гор стоял перед огромным иллюминатором позади своего трона и смотрел в космос. Он видел, как последние выжившие из флота Камба-Диаса отошли от Марса. Он видел, как огромные плитоподобные корабли спускались на поверхность Красной планеты, и девять главных учеников Хала, от Нула до Окта, опустились в пыли на колени перед генерал-фабрикатором.
Он видел, как замолчала оборона Луны, шаг за шагом, а Абаддон — верный и преданный Абаддон, первый и лучший из его сыновей — остановился у пруда с водой в глубоком пещерном зале, пока эхо далёкой перестрелки доносилось до его ушей. Он видел, как Абаддон повернул голову, чтобы взглянуть сквозь шахту на потолке, и увидел не солнце, а Терру, смотревшую на него отражённым светом. Он видел, как Лайак с последней угасающей душой наблюдал за Абаддоном и слушал далёкую песню пророчества, которую не слышал Гор.
Взгляд магистра войны скользнул дальше.
Он видел, как отступала «Фаланга», её золотой корпус кровоточил от ран. Корабли отходили от её флангов и активировали двигатели, устремляясь назад через залив к Терре.
Двигатели «Фаланги» сияли, пока она по дуге уходила от Терры в глубины космоса над орбитальным диском системы. Там её ждали корабли: разрозненные суда V легиона и остатки кораблей, замедлявших продвижение Пертурабо от Урана к Юпитеру. «Фаланга» найдёт своих дочерей и кузин и прольёт ещё не мало крови, прежде чем всё будет закончено.
Мелочь, как и выживание Рогала Дорна, теперь спешившего к стенам Терры, — мелочь, которая мало что значила в грядущих событиях.
— Я достиг всех целей, — сказал он свету снаружи. И в космосе его армада приближалась к Тронному Миру Империума.
Терра
Наступило тринадцатое секундуса, но солнцу ещё только предстояло взойти над восточными укреплениями Дворца. В ночном небе преследуемые врагами серый корабль и «Персефона» с «Офелией» прошли сквозь кордоны атмосферной обороны. Орудия Терры открыли огонь. Сгущавшаяся атмосфера задрожала и закричала. Развернулись наземные батареи. По всей поверхности Терры ракеты устремлялись в небеса из подземных бункеров.
Один из авангардных кораблей предателей влетел в минное поле на границе высокой орбитальной обороны. Плазма разорвала его корпус. Взрывалось всё больше мин. Позади него всё больше и больше кораблей выходило на орбиту.
Корабли, ранее атаковавшие «Фалангу» или преодолевшие всю систему после падения Плутона, активировали манёвровые двигатели, когда прорывались сквозь атмосферу Терры. Десантные суда рассеивались с их бортов и устремлялись вниз к Дворцу, их крылья были охвачены огнём. Вместе с ними спускались истребители сопровождения.
Свет нового дня упал на восточные стены Дворца и превратился в тени, когда огромные корабли затмили солнце. По всей поверхности планеты, от всё ещё скрытых в ночи ульев до южных полярных крепостей, грохотали орудия. И далеко внизу, под устремлявшимися в небеса столбами энергии, люди цеплялись друг за друга в темноте или сжимали в руках оружие, с которым едва умели обращаться.
Десантно-штурмовые корабли приземлились среди башен Дворца. Двери с шипением открылись. Воины в жёлтых и чёрных доспехах выбежали наружу. С ними шагал Рогал Дорн. Он остановился на посадочной платформе, когда высоко над ней скопление мин детонировало цепочкой последовательных взрывов. Обломки полетели вниз подобно падающим звёздам. Огонь распространился по тёмному от кораблей небу. Самолёты кишели и кружили на высокой орбите, распространяя и преследуя пламя в горящем воздухе.
Это было тринадцатое секундуса и звучавшие последние шесть недель сирены предупреждения взвыли ещё громче, когда с неба упали первые снаряды.
ВАРП
∞
— А вот и мы… Наконец мы здесь…
Мужчина не отреагировал, продолжив смотреть на костёр. Тот почти потух, превратившись в тлеющие угли. Свечение, удерживаемое каждой расщепленной веткой, постепенно тускнеет от жёлтого до красного, пока он наблюдает за ним. На противоположной стороне пламени стоит незнакомец, высокий и широкоплечий, с лицом, сотканным из образов королей и завоевателей минувших эпох. Он был в чёрном, как и сидевший у костра, но его одежда была тяжёлой и величественной там, где плащ и одежда сидевшего были изорваны и изношены. На плечи стоявшего была накинута толстая шкура, и голова зверя свисала с одного из них. На пальцах в перчатках блестели кольца, в каждом был драгоценный камень, в котором отражался тусклый свет горевших дров: аметист, рубин, изумруд, сапфир.