– Давно вы здесь? Что со Светой? Что говорят врачи? Надо срочно поговорить с ними и узнать, что происходит! Лида, у неё роды? Ох, бедняжка девочка, бежняжка! – тараторила женщина, не давая ответить.
–Маша, возьми хоть раз пример с мужа, помолчи 5 минут! – не выдержав, крикнула Лидия Николаевна. Сваха замолкла от неожиданности. Аркадий Петрович усмехнулся одним концом усов.
– Пойми, Лида, – начал мужчина, заступаясь за жену, – все мы по-разному выражаем свои эмоции. Расскажи, что случилось, будь добра.
Лидия Николаевна вкратце и без эмоций передала всю суть случившегося. Отец многозначительно посмотрел на сына. Поймав его взгляд, Гена залился краской и опустил голову.
Внезапно раздался голос акушерки: "Ну, давай, Светочка, тужься, головка показалась!" Гена подскочил. "Как? Уже? Так скоро?" – не мог поверить он. Мария Александровна с Лидией Николавеной как по команде подбежали к двери и впечатали лицо в стёкла. Аркадий Петрович повернул голову, прислушиваясь. Света начала кричать сильнее и протяжнее. Гена почувствовал, что сам сейчас родит. Мужчина не мог поверить, что вот через минуту совершится великое чудо рождения, и появится на свет его ребёнок. Он увидел, как мама с тёщей окончательно зашли в палату и, пребывая в странном состоянии, похожим на транс, пошёл за ними, но не успел ничего разглядеть,так как их выгнала медсестра.
– Ну, как она, как? – допытывался у женщин Гена.
– Лицо всё красное, мокрое, волосы спутались! Так зубы стиснула,что, кажется, они треснут! Ребёнка уже принимают. Головка маленькая такая, хрупкая! – рассказывала, не давая вставить слово Лидии Николаевне, Мария Александровна.
Раздался крик. Женщины сразу затихли. Он не принадлежал Свете, поднимался из слабой грудной клетки, из развернувшихся легких, в которые впервые попал воздух. Это был крик новорождённого, означающий, что малыш родился живым, отчёт его жизни начался.
Теперь уже бабушки верещали от восторга. "У нас внук родился!!!" – кричали они во весь голос, обнимаясь и целуясь. Аркадий Петрович подошёл к молодому отцу и крепко пожал ему руку, поздравляя. Гена был в шоке. "Неужели всё? – думал он. – Я стал отцом?" Мужчина не мог в это поверить. Совсем, казалось, недавно, он и мысли не имел о детях. А теперь будет растить и воспитывать собственного малыша. Осознание и радость подходили к нему медленными шагами. У Гены на лице, как и на лицах родителей, расплылась глупая улыбка до самых ушей. В это время из палаты вышел врач.
Что-то не так было с его лицом, поэтому вся компания сразу поникла. И действительно, оно не выражало ни малейшего проблеска радости за свершившееся событие, да и вообще никакой эмоции на нём нельзя было прочесть. Настороженная Мария Александровна сразу заподозрила неладное.
– Что случилось, доктор? – спросила она.
Врач оглядел их всех усталыми глазами и заговорил:
– У меня для вас две новости: хорошая и плохая.
У Гены заколотилось сердце. Он оглядел своих близких, ожидая от них каких-нибудь действий, но в глазах у всех троих читалась тревога, парализовавшая их. Даже через спокойствие Аркадия Петровича проглядывало едва заметное недоумение.
– Начните с плохой, – едва смог вымолвить мужчина, обнаружив, как сильно пересохло у него во рту.
– К сожалению, во время беременности не удалось обнаружить какие бы то ни было отклонения в генетике вашего сына. Сейчас же, осмотрев новорождённого, мы заключили, что у него синдром Дауна. Его развитие…
Последующие слова Гена не слышал. Всё вокруг погрузилось в туман, из которого явно проступали слова – синдром Дауна. Их страшный смысл, как пуля, дошёл до сознания молодого отца мгновенно. Сразу всплыли в памяти различные передачи, статьи о таких детях. Теперь и про ЕГО малыша могут снять подобный репортаж или написать такую же заметку. Перед глазами возникла странная картина: кто-то неизвестный сидит на протёртом старом диване времён СССР и держит перед собой еженедельную газету. На самой середине страницы большими красными буквами кричит заголовок "Несчастное родительство или синдром Дауна у долгожданного ребёнка". Далее идёт стена маленьких печатных букв с фотографиями родителей, в которых Гена с трудом узнаёт себя со Светой, и больного ребёнка. Неизвестный пробегает равнодушным взглядом, хмыкает и переключает своё внимание на статью о прошедшем футбольном матче. Затем картинка раздваивается, растраивается, расчетверяется… и вот таких неизвестных на протёртых диванах тысячи. Все совершают одно и тоже действие – безразлично хмыкают и переводят взгляд на спортивные новости. Наваждение исчезает так же вдруг, как и появилось – доктор тормошит Гену за плечо.