— Бежим! — крикнула Марина.
— Где мой отец?
— Здесь, — сказала Ариэль. Боясь поверить в чудо, она неотрывно смотрела на Кассела. Он был почти без сознания, но Шейд заметил, что в глазах его вспыхнуло изумление.
— Ариэль, — прошептал он чуть слышно.
— Он не может лететь, надо вытащить его отсюда, — сказал Шейд.
— Я могу нести его, — сказал Калибан. — Помогите ему взобраться ко мне на спину.
Гот пошевелился. Шейд увидел, как у него дернулось крыло, — видимо, он начал приходить в себя.
— Летим! — крикнул Шейд.
Он смотрел, как Калибан с Касселом на спине медленно поднялся в воздух. Следом за ним взлетели Ариэль, Марина и Чинук. Шейд тоже подпрыгнул, открыл было рот, чтобы спеть им невидимую оболочку, как Гот схватил его за хвост и потащил вниз.
Это случилось так быстро, что Шейд даже не успел крикнуть.
Он вырвался, чувствуя, что оторвал почти половину хвоста, и повернулся к Готу. В нем не осталось страха, была только твердая решимость выжить. Он ударил Гота звуком прямо в морду. Глаза Гота горели яростью, он сделал выпад и вырвал клок шерсти с плеча Шейда.
Шейд увернулся и стал кружить, не спуская глаз с Гота. Поверх его плеча он увидел, как Калибан со своей ношей вылетел на свободу сквозь отверстие наверху. И тут началось что-то невероятное.
Шесть шаров пламени разорвали темноту пещеры, словно миниатюрные солнца. Даже Гот стал озираться вокруг, испуганный этим внезапным светом. Шейд понял, что огонь полыхает на концах палок, и это могло значить только одно.
Совы.
С громким шумом мощных крыльев они ворвались в пещеру, и в первых рядах — Орест со сверкающими глазами.
По краям отверстия в потолке свисали вьющиеся растения, и Шейд увидел, что по ним быстро спускаются крысы. Среди них он заметил Кортеса. Крысы прыгали на стены, на пол, на спины ошеломленных каннибалов, глубоко вонзая в них зубы.
Гот снова обернулся к нему, но, прежде чем он успел замахнуться когтем, Орест и другие совы схватили его.
— Предоставь его нам, сереброкрыл, — сказал Орест. — А сам лети.
Шейд не колебался. Он взмыл вверх и через круглое отверстие вырвался в небо, задыхаясь, как будто долго пробыл под водой и наконец вынырнул на поверхность.
— Шейд, Шейд, давай сюда! — услышал он крик Марины. — Совы пришли помочь нам! Совы со всех джунглей!
Шейд увидел, как множество птиц одна за другой влетают в пирамиду, чтобы принять участие в битве с каннибалами, и почувствовал несказанное облегчение.
Но вдруг он услышал высоко в небе слабый свист. Шейд поднял голову и эхо-зрением увидел приближающуюся сверкающую точку. Он сразу догадался, что это.
Прямо на них падал металлический диск Гота.
Шейд слышал, как Марина зовет его лететь прочь, но понимал, что это бесполезно. В памяти внезапно всплыла картина огромного взрыва от большого диска, высокий столб пламени. Оно поглотит их всех, и тех, кто внутри, и тех, кто снаружи на милю кругом.
И Зотц получит свои жертвы — не сотню, а тысячу жизней. Шейд взглянул в темное небо и попытался отыскать солнце.
Затмение еще не кончилось.
Если бомба сейчас упадет, Зотц выйдет из Подземного Царства.
— Уводи всех из пирамиды! — пронзительно крикнул он Марине. — Скажи им, что сейчас будет взрыв!
— У нас нет времени! — закричала Ариэль. — Пойдем с нами!
— Я сделаю так, что время появится!
И Шейд полетел навстречу диску, опутал его звуком, изучая форму, угол, под которым он падает. От усталости его крылья казались свинцовыми, во рту пересохло. Откуда взять силы? И впервые в жизни он воззвал к Ноктюрне: «Помоги мне, дай возможность сделать это!»
А диск все падает, падает, со свистом рассекая воздух…
Вряд ли он сможет остановить его. Сможет. Должен.
Одно дело сосулька; она была маленькая, легкая, неподвижная. А диск тяжелый и летит с огромной скоростью.
Шейд прицелился, набросил на диск звуковую сеть и промахнулся.
Он закрыл глаза, еще раз примерился и глубоко вдохнул.
«Помоги мне, Ноктюрна!» — взмолился он.
Шейд открыл рот, и звук вырвался из него, раздирая горло, словно кричал не он, а кто-то другой, сильный и всемогущий. Этот вопль, как гром, сотряс небо. Шейд эхо-зрением увидел, как звук устремился к диску и крепко схватил его.
И остановил.
Шейд кружил, обливаясь потом, и что было сил продолжал петь, удерживая диск на месте. Какой он был тяжелый!