— Ты потерял свои строительные блоки, — Аден кивнул. — Я понимаю.
— Я не знаю того, кого вижу в зеркале, — сказал я. — Буквально никому не могу сказать, как я выгляжу.
— Тебе предстоит выяснить, кто он сегодня. Тебе не нужно выяснять, кем ты был. Ты можешь создать его. Кем ты хочешь быть, Финн?
Я покачал головой.
— Иногда мне хочется быть тем, кем я был, потому что он нравился людям. Но я не могу отделаться от мысли, что, возможно, мне стоит начать все сначала. Новый город, новые друзья, все новое. Это было бы легче. Проще.
— Если ты действительно так считаешь, то так и должно быть. Только, судя по твоему голосу, я не думаю, что ты хочешь потерять тех, кто у тебя есть.
Моя челюсть сжалась.
Аден почувствовал мое разочарование.
— Ты не должен понять все за один день. Чтобы стать тем, кем ты должен быть, нужна целая жизнь. И даже этого недостаточно.
Я разжал и снова сжал пальцы, обдумывая его слова. Он терпеливо ждал, пока я пытался набраться смелости и признаться еще в одном.
— Часть меня боится снова стать кем-то. Я не знаю, есть ли в этом смысл, — оборвал я себя, чувствуя неуверенность от того, что озвучил страх, засевший глубоко внутри меня.
— Это не обязательно должно иметь смысл, — настаивал Аден. — Это нормально, если ты бредишь.
Я почти улыбнулся. Это было похоже на то, что сказала бы Наоми. Это определенно было то, что она делала ежедневно. Одна из моих любимых черт в ней. Она была хороша в этом. Я же узнал, что это не так просто, как она себе это представляет.
— Я боюсь снова забыть, — пока я говорил, я смотрел на землю. — Забыть кого-то важного для меня. Однажды я уже это сделал.
— Почему ты думаешь, что забудешь снова?
Я пожал плечами.
— В первый раз это было так легко. Один неверный удар по голове, и я стал никем.
Аден тепло улыбнулся мне.
— Ты не "никто". И я не думаю, что это продуктивно бояться того, что статистически маловероятно. Мы работаем над тем, чтобы сделать тебя сильнее. И ты делаешь все возможное, чтобы не попасть в беду…?
Я кивнул.
— Отлично, тогда я не думаю, что в ближайшее время у тебя будет еще одна черепно-мозговая травма. Если же ты, по какой-то странной, космической случайности, снова забудешь, у тебя всегда будут люди, которые тебе напомнят, — сказал Аден. — Как Линкольн с мороженым.
Он захихикал, и я попытался улыбнуться. Но выражение лица было странным, и я отказался от этой попытки.
— У тебя отличная компания друзей, — продолжил Аден. — Они поддерживали тебя на каждом шагу, верно?
— Да, — согласился я, сделав глубокий вдох. И вот тут я оказался таким чертовски неблагодарным.
— Они сделают это снова. И я уверен, что тот, кого ты боишься забыть, тоже поддержит тебя.
Мне хотелось верить в эти слова. Искренне. Но что-то в них не вязалось. Если бы Наоми знала меня, эту меня, было бы меня действительно достаточно?
— Ты прав, мы — это наши воспоминания. Но я предпочитаю верить, что мы нечто большее. Какая-то основная часть нас остается после пережитой травмы. Ты можешь не осознавать, кто ты, но люди, которым ты дорог, осознают. И всегда узнают. Пусть они напоминают тебе об этом до тех пор, пока ты не узнаешь себя и не поймешь, кем ты хочешь быть.
Глава Одиннадцатая
Наоми
Когда я шел на последнее занятие в этот день, меня атаковали студенты, рекламирующие свои организации в кампусе. Первый день возвращения в колледж — самое время для приветственных тотализаторов и печенья в пластиковых упаковках от групп, занимающихся рекрутингом. Мне потребовалось огромное усилие воли, чтобы не останавливаться у каждого стола, чтобы взять брошюру и поболтать. Вместо этого я фотографировала и отправляла интересные снимки Селесте. Она тоже училась здесь, но предпочла не очень напряженную обстановку смешанных вечерних занятий.
Я: Не хочешь присоединиться к чему-нибудь вместе со мной? Мы могли бы участвовать в гонках! Или научиться строить копии поездов!
Я представляю, как она морщит нос, когда отвечает.
Селеста: Ты действительно думаешь, что мы могли бы поспевать за спешкой? И мы больше похожи на авиамоделисток… ИМХО.
Я: Ты права, ты права. Хотя в женском обществе ты была бы просто великолепна.
Селеста: Я люблю тебя за то, что ты придумываешь и веришь в ложь, которая заставляет меня звучать круто. Ты настоящая.
Я рассмеялась и положила телефон обратно в карман. Моя широкая улыбка не сходила с лица, когда я вошла на свой курс экономики. Профессор, с которой я общалась только через экран компьютера, сидела на краю своего стола и приветствовала студентов. Как только я представилась, ее глаза загорелись узнаванием.