Девушки нахмурились в нашу сторону. Наоми бросила на меня взгляд, в котором читалось:
— Тебе нужна помощь?
Я покачал головой.
Когда Дариус скорчил гримасу в ответ на ругань Наоми, я повторил ее приказ.
— Она права. Не ругайся. И не смотри на нее так, хорошо?
Он вздохнул и опустился на свое место.
— Ладно. Извините.
Наоми бросила на меня впечатляющий взгляд, после чего вновь сосредоточилась на своем занятии.
— Итак, ребята, с чем вам нужна помощь? — спросил я.
Возможно, начало разговора не по теме было ошибкой с моей стороны. Нужно было направить разговор на причину, по которой мы все здесь собрались.
— Дурацкая работа, — пробормотал Дариус и ткнул кончиком карандаша в свою книгу.
— Речь идет о Районах в Панеме, — объяснил Энди, опустив лицо и заштриховывая карандашом меч. — Почему они были созданы и что было бы, если бы они были у нас сегодня?
— Так скучно, — Дариус закатил глаза. — Тогда мы должны произнести речь или что-то в этом роде.
— Это групповой проект, — уточнил Энди и бросил на Дариуса раздраженный взгляд. — Это пьеса, а не речь. Мы должны сыграть разные роли.
— Скучно, — настаивал Дариус. Оба мальчика уставились друг на друга, и я почувствовал себя как дома, стоя между своими сестрами в их последней битве.
— Финн, — Наоми появилась рядом со мной.
Она подняла руку, словно собираясь коснуться моего плеча. Мое тело напряглось в ожидании физического контакта. В последний момент она отпрянула, почувствовав, что я изменил позу. Она неправильно поняла меня. Я нисколько не возражал против ее прикосновения.
— Все в порядке? — спросил я.
Она с улыбкой кивнула.
— Отлично. Наконец-то девочки рассказали мне о групповом задании. Судя по всему, все здесь — члены группы.
Я оглянулась на Энди, Дариуса и все еще храпящего Эдди. Дариус пожал плечами, как будто эта информация вылетела у него из головы. Кожа Энди снова покраснела. Я не могла понять, то ли ему стыдно за то, что он не рассказал мне о задании группы раньше, то ли его нервирует присутствие Наоми. Скорее всего, это было и то, и другое.
— Мы должны сдвинуть столы вместе, — она двигала руками, когда говорила. Ее пальцы выглядели изящными, когда она указывала на детей, давая каждому определенную команду. Они слушали ее без протеста.
Стулья скреблись по плитке, издавая глухой звук. Сколько бы Наоми ни говорила им, что надо нести, они все равно тащили.
Я остановился рядом с ней, изо всех сил стараясь не мешать детям. Я заметил, что Наоми сильно почесывает руку и каждые несколько секунд поглядывает на телефон. После пятого почесывания руки за две минуты я заставил себя выйти из зоны комфорта и спросить:
— Тебя что-то беспокоит?
Она растерянно моргнула.
— Что?
— Ты выглядишь…
Тревожной? Я не знал. Единственное, что я знал, это то, что она не похожа на себя.
— Все в порядке, — Наоми улыбнулась своей обычной улыбкой. — Как только мы возобновим занятия, ты не против стать ведущим? У меня плохо с пониманием прочитанного, я всегда прогуливала на курсах английского. Мне было бы странно давать им указания, когда ты сидишь рядом со мной.
— Я уверен, что ты справишься, — мои слова должны были утешить меня, но, похоже, они вызвали обратное. Ее пальцы снова почесали руку. Если бы у ее платья не было длинных рукавов, ее ногти могли бы прорвать кожу при таком сильном нажатии.
— Ты должен это сделать, — настаивала она. — Я лучше умею говорить. Я могу направлять дискуссии.
— Хорошо, — я кивнул, не желая больше давить на нее. Не успел я подумать об этом, как потянулся вперед, чтобы накрыть ее поцарапанную руку своей. В тот момент, когда моя ладонь соприкоснулась с ее, она замерла. Инстинктивно мои пальцы обхватили ее. Я чувствовал себя как на автопилоте. Как бы мой мозг ни убеждал меня отстраниться, я не мог. Только если не помешать ей вцепиться когтями в кожу.
— Это выглядело непроизвольным, — объяснил я и, когда она опустила глаза, продолжил: — Ты царапаешь, и похоже, что это больно.
— О, — ее взгляд был прикован ко мне, но мой взгляд переместился на мои пальцы, накрывшие ее пальцы.
Мои мысли понеслись по дороге, которую я поклялся оставить в покое. Я долго пытался простить себя за то, что мне было больно в ту ночь, когда мы должны были встретиться. Я пытался убедить себя в том, что она действительно простила меня. У меня болело сердце от мысли, что я мог встретить ее так давно. Если бы это было так, я бы уже знал, что означают ее царапины. Если бы мы увиделись в ту ночь, то, по моему глубокому убеждению, мы были бы вместе. Даже если бы она не хотела быть парой, я бы все равно хотел быть близким другом. Для нее я был бы тем, кто остановил бы ее от неосознанного причинения себе вреда.