Наоми наблюдала за мной, недоумевая, почему я все еще цепляюсь за нее, как человек, висящий на скале. Именно так я чувствовал себя в большинстве дней. Я просто держался за нее, надеясь, что кто-нибудь заглянет за край и заметит. Когда я снова встретился с ней взглядом, мне на секунду показалось, что я узнал ее. Но все, что я увидел, быстро исчезло, когда Дариус издал громкие звуки поцелуя, а девушки начали смеяться.
— Возьмите комнату, — поддразнил Дариус, сморщив нос, чтобы преувеличить свое отвращение.
Я тут же отпустил Наоми. Она потерла руку и отвернулась от меня. На секунду я забеспокоился, не слишком ли крепко я ее сжал. Я вздохнул, смущенный тем, что так долго держался.
— Что я говорила об уважительных выражениях? — Наоми направилась к столу. Она снова выглядела по-деловому. — Давай, садись на свое место. Давайте начнем.
Дариус открыл рот, чтобы сделать еще несколько дразнящих замечаний. Мне они показались забавными, но, когда Наоми выглядела взбешенной, я сделал все возможное, чтобы заткнуть его. До конца сеанса она не смотрела в мою сторону. Мы сидели друг напротив друга, и она ни разу не взглянула в мою сторону. Тем временем мне было трудно отвести взгляд.
Глава Девятнадцатая
Наоми
Сегодня был не мой день. Во-первых, это был обнаженный Финн, что, в общем-то, не так уж и плохо. Теперь я опозорилась, перепутав слова перед четвероклассниками.
Чтение вслух никогда не было моей сильной стороной. Точнее, чтение во время уроков было не в моем вкусе. Буквы путались так сильно, что я не могла составить полные предложения, не спотыкаясь. Так продолжалось до тех пор, пока я не перешла в среднюю школу. К тому времени я уже читала на уровне настолько ниже своих сверстников, что это вызывало тревогу.
Мне повезло во втором классе, когда помощник учителя заметил мои трудности. В школе я была достаточно оживленной, чтобы обманывать своих учителей. Никогда не стоит недооценивать энтузиазм как тактику вытягивания времени. С тех пор я научилась неплохо справляться со своей дислексией. Аудиокниги, приложения для преобразования текста в речь — это спасение. Но вот с управлением в присутствии людей мне еще предстояло справиться.
И вот, пожалуйста, моя тревожная крапивница.
Как стыдно. Каждые несколько месяцев у меня появлялась ужасная крапивница. В результате многолетней борьбы я выяснила, что это было связано со стрессом и неправильным питанием. С начала семестра я не ощущала настоящего стресса. Мне казалось, что в основном все идет хорошо. Но моя кожа с этим не соглашалась.
Крапивница распространилась по моим рукам, как лесной пожар. Сохранять спокойствие казалось жизненно важным, но в то же время труднодостижимым. В самый разгар моей паники рука Финна накрыла мою, и на мгновение все замерло.
Его руки были такими большими и тяжелыми. Его прикосновение было похоже на утяжеленное одеяло, созданное для комфорта. Мое сердце упало, как только он отстранился. Я попыталась избавиться от остатков теплых чувств, пока мы продолжали помогать детям. Никогда за миллион лет я не подумала бы, что Финн может быть таким… наблюдательным? Не только наблюдательным, но и нежным в своей заботе. Он переживал за меня, как в ту ночь, когда я порезала палец. Эмоции в его глазах были такими же. Он был готов сделать все, что я попрошу, чтобы утешить меня. Он был готов наклониться и прижаться губами к моим губам.
Я провела пальцами по губам, представляя, какими они будут на ощупь. Финн говорил с детьми спокойным и ровным голосом, а я пыталась придумать список причин, по которым он мне не нужен.
Первой была, конечно, Мид. Мне нужно было все уладить с ним. Я не могла отказаться от нас, даже если нам суждено остаться просто друзьями в Интернете. На данный момент я думаю, что Мид хотел только этого. Он не вспоминал о голосовых чатах. Он не ссылался на внешний мир так часто, как раньше. Черт, неужели мне нужно было жить дальше? Неужели Селеста была права?
Словно призванная, моя подруга просунула голову в комнату и объявила:
— Время играть.
Детям не нужно было повторять дважды. Они бросили карандаши и поспешили к выходу из класса, где лежали их куртки и обувь.
— Куда мы идем? — спросил Финн, наблюдая за тем, как дети громко и задорно переговариваются.
Я велела им построиться в шеренгу и вывел их из класса.
— На каток. Они катаются один час, а потом перекусят, прежде чем их заберут родители.