— Возможно, — он пожал плечами, не обеспокоенный такой возможностью.
— И это тебя не нервирует? Тебя не беспокоит, что наши отношения могут осложнить ситуацию во время стримов? — спросила я.
Это точно заставляло меня волноваться. Я не спорила с людьми. Скорее всего, потому, что старалась сохранять улыбку на лице. Но теперь все меняется к лучшему. Я собиралась постоять за себя. Благодаря ему я выражала эмоции, помимо счастья.
— Нет, — он сжал мою руку. — Как бы ты ни злилась на меня, я не оставлю тебя в беде. Мы — команда, Наоми. Хорошая команда. Что бы ни случилось между нами, я буду рядом с тобой. Я знаю, что ты сделаешь то же самое для меня. Каким бы серьезным ни был спор, мы найдем способ его разрешить. Мы найдем путь друг к другу.
В моей груди разлилось столько радости, что я думала, что лопну.
Он был прав.
Мы найдем путь друг к другу. Мы доказали это в этом семестре. Несмотря на все, что стояло между нами, включая наши собственные характеры, мы шли по кампусу нашего колледжа, рука об руку, с растаявшим мороженым, группой глупых друзей и целым утром впереди.
Я прижалась плечом к его плечу и задрала подбородок к небу.
— Мы официально гуляли всю ночь. Солнце уже встает.
— Очень безответственно с нашей стороны, — Финн сделал вид, что не одобряет, глядя на небо.
— Но весело.
Он кивнул и посмотрел на меня.
— Очень весело.
Я поцеловала его. Наши губы были сладкими и холодными от мороженого. Рука Финна, обхватившая мою талию, согревала меня. Я застонала от его прикосновения, и это заставило его улыбнуться мне в губы.
Никогда за миллион лет я не думала, что смогу заставить такого ворчуна, как Финн, целовать меня с ухмылкой. Но мне это удалось.
Я улыбнулась в ответ, и мое сердце забилось при мысли о том, что это только начало наших отношений. Этот поцелуй напомнил мне, что самые яркие дни у нас впереди.
КОНЕЦ
ЭПИЛОГ
Финн
— Не могу поверить, что вы двое скрыли это от нас, — Линкольн растянулся на полу моей спальни, жалуясь. — От меня. Я думал, мы были ближе, чем это.
— Почему ты говоришь об этом как о личном нападении? — спросил я, заканчивая подключать шнуры ко всей электронике Наоми. В начале недели мы перенесли ее потоковое вещание в мою комнату, потому что теперь, когда наступила зима, внизу было похоже на морозильную камеру.
— Ничто в нашей сетевой жизни не является личным нападением, — добавил я.
— Да, но то, что я не участвую в некоторых главах вашей истории любви, заставляет меня чувствовать, что я что-то упустил, — сказал он.
Наоми рассмеялась, опустившись на мой офисный стул.
— Ах, Линкольн.
— Не надо его "ахать", — предупредил я, только наполовину шутя. — У него разовьется комплекс.
— Слишком поздно, — Линкольн издал преувеличенный вздох. — Комплекс развился. Я официально чувствую себя брошенным в этих отношениях.
— Как и должно быть, — проворчал я и протянул Наоми гарнитуру.
Она пробормотала "спасибо", и я наклонился, чтобы поцеловать ее. В груди у меня потеплело от прикосновения ее теплых губ к моим. У меня возникло искушение умолять ее отменить сегодняшнюю трансляцию и немедленно выгнать Линкольна. Но я сдержался. Я мог продержаться еще час или около того.
— Что мы здесь делаем? — Хенрик заглянул в комнату.
Чудесно, еще одна компания.
— Наблюдаем за тем, как Наоми рассказывает о своих тысячах подписчиков, о которых она нам не говорила, — сказал Линкольн.
— Это всего лишь пара сотен, — сказала Наоми, немного стесняясь этой цифры.
— Вы, ребята, ничего не делаете, только уходите, — сказал я.
— Финн — ее личный сторожевой пес, — пояснил Линкольн, когда Хенрик растерянно нахмурился.
Я бросил взгляд на Линкольна. Он отступил и сказал:
— Извини, я неправильно произнес "стрим-модератор".
— А, ну да, — отсутствие реакции Хенрика вызвало шестое чувство Линкольна.
— Ты уже знал? — Линкольн сел, чтобы уловить его ответ. — А Сэм тоже знал? Неужели я узнала последней?
Я молча умолял Наоми. Она не хотела, чтобы я выводил их из комнаты, но, черт возьми, они были на тонком льду.
— Расслабься, — пробормотала она, глядя на меня веселыми глазами.
— Наверное, не заметила, когда ты так много говорил, — сказал Хенрик.
— Это пространство… — я обвел жестом свою комнату. — Это зона, свободная от драмы, где моя девушка может делать все, что ей вздумается, ясно? А вы двое сейчас занимаетесь тем, что портите мне настроение. А я не отношусь к флюидам легкомысленно.