========== Первая. ==========
На тренировках Гаранжин не то что бы злобствовал, но заставлял выкладываться на полную. Ты хочешь играть? Значит, играй до потери пульса. Ты хочешь победить? Значит, тренируйся так, словно ты уже на чемпионате мира.
Он поставил им цель – Олимпиада. И они все ее приняли.
- В спорте нет полутонов! – заявляет тренер, закрывая свою извечную тетрадку, в которой фиксировались все успехи и неудачи – особенно они. С недавних пор эта книжица приобрела у баскетболистов тот же смысл, что и Библия – у верующих. – И пока вы этого не поймете, так и будете из игры в игру гонять все те же ошибки! Обед, - коротко бросил Владимир Петрович, с некоторой досадой, что ли, глянув на шеренгу мужчин.
Спортсмены поплелись в раздевалку. Быстро ополоснувшись и переодевшись в сухое, ребята стремглав полетели в столовую. Война войной, а обед по расписанию, как гласила народная мудрость. С недавних пор тренировки у Гаранжина по понятным причинам стали почти круглосуточными, выжимающими из игроков все соки, а потому даже дойти до столовой Дворца спорта было уже за великое счастье. Главное, не промахнуться мимо скамейки рядом со столом.
Обед длился полтора часа. Этого вполне хватало, чтобы поесть и немного передохнуть, дав еде уложиться в правильном порядке в желудке и быть уверенным – она останется там при любых ситуациях. А ситуации на тренировках случались всякие.
Модестас лениво попивал чай с долькой лимона, дожидаясь, пока Сергей – педантичный педант – дожует корку хлеба, так как оставлять ее нельзя, ибо «силы не будет». Литовец был уверен, что не в одном только хлебе та сила, но и в двух тарелках макарон с пятью котлетами, но если другу так спокойнее – пусть лопает не спеша. Добрее станет.
- Вы сейчас куда? – поинтересовался Жар, зная, что эта интернациональная парочка почти всегда неразлучна.
Мужчины переглянулись и синхронно пожали плечами. Обратно в зал не хотелось, стены от многочасовых каждодневных тренировок давят своей надоедливостью и дотошной изученностью каждой вмятинки и черточки. Да и пахнет там своеобразно, пусть хотя бы проветрится.
- На улицу пойдем, наверное, мозги освежим, - ответил за двоих Сергей, тоже приступая к чаю с вишнёвой булочкой.
Когда калории были получены, друзья, как и собирались, двинулись к выходу – и на улицу. Коридор Дворца шел мимо многочисленных дверей, и самые последние – стеклянные, вели в зал, примыкающий к их помещению с боковой стороны. Там тренировались девушки.
- Пошли посмотрим, - хитро улыбнулся Паулаускас.
Белов привычно промолчал, но столь укоризненно, что литовец двинул ему локтем под ребра и, изображая из себя Штирлица на задании, прокрался ко вторым дверям, ведущим уже непосредственно в помещение.
Музыка оттуда раздавалась бойкая, бодрая, явно русско-народная, и Сергей подумал, что сейчас ярый патриот Литвы презрительно фыркнет, и они, наконец, выйдут из душного здания. Но нет, в общем-то, далеко не маленький Модя пристроился к границе стеклянной вставки. Все это выглядело довольно забавно, и Белов фыркнул в усы, из-за чего товарищ рассерженно шикнул и замахал рукой, мол, спрячься тоже, не то заметят – и все, горела наша хата.
Посмотреть было на что. Два десятка девушек в черных майках, черных трико и жестких туфлях – это не то, на что откажется полюбоваться любой парень. Любой национальности. Ровные, даже где-то чересчур, спины, прямые мускулистые ноги, удивительно гибкие и плавные движения рук, и одинаковая – застывшая улыбка на губах.
Народницы стояли лицом к ним, в то время как тренер, немолодая женщина лет пятидесяти, находилась спиной к злостным нарушителям негласных правил. Одна из девушек заметила две одиноко торчащие головы и улыбнулась уже по-настоящему, по цепочке передавая весть о внештатных зрителях. Очень скоро весь коллектив знал, что за ними наблюдают, и, очевидно, это вынудило их стараться если не лучше, то артистичнее.
Сергею приглянулась одна. Стройная, ладная, с волосами такого цвета, что баскетболист почувствовал во рту привкус гречишного меда. Она улыбалась чаще других, и вообще – была активнее. Из их убежища он видел, как она что-то говорит, и от этого остальные начинали смеяться.
- Красивые девчонки, - хмыкнул Модестас, и Сергей не сомневался, что литовец себе уже присмотрел парочку. И оказался прав. – Вон та, с перевязанными бинтами коленями.
- Что сейчас на поддержку готовится? – уточнил Белов – их тут с перевязанными коленями едва ли не абсолютное большинство – но догадался, проследив за направлением взгляда.
Это была та самая разговорчивая и улыбчивая. Та, которую он и сам выбрал.
Сергей, может, и повернут на игре. Но точно не слепой.
Солнечная девочка, пришло на ум.
- Ага, невысокая такая.
Девушка и впрямь была даже ниже некоторых своих подружек. Интересно, с ним у нее сколько разница в росте? Полторы головы? Две?
Она была симпатичной. Чисто славянская внешность – светлые волосы, светлые глаза, маленький, аккуратный носик, мягкие скулы. И упрямый подбородок, намекающий на непростой характер.
Поддержка была для танцовщиц явно несложной и отработанной. Двое народниц покрепче подставили руки, на которые вспрыгнула солнечная девушка, держась за их плечи. Сзади стояли наизготовку еще двое. Вся конструкция присела, после чего девушку подкинули в воздух. Она высоко подлетела над головами остальных, в движении сделав широкий шпагат, и стремительно понеслась вниз. Ее поймали…
Нет.
Раздался женский испуганный крик. Остальные танцовщицы заволновались, музыка смолкла, вся толпа собралась возле пятерых девушек.
- Что там такое, ты видишь? – нахмурился Сергей, уже не таясь заглядывая в стекло двери.
- Мою красивую уронили, похоже, - также хмуро отозвался Модестас, тоже пытаясь что-то разглядеть. – Красивая же, скажи?
«Твою?..»
- Красивая, - послушно повторил баскетболист, когда заметил, как одна из народниц кивнула тренеру на вход, и женщина увидела их, подглядывающих в двери.
Первым стремлением было убежать, словно он был нашкодившим пятиклашкой. Но титулованный спортсмен подавил это недостойное его желание и твердо встретил пронзительный взгляд тренерши. Та сурово сдвинула брови и вдруг махнула им рукой, чтобы заходили.
Мужчины переглянулись, но требование выполнили.
Солнечная девушка сидела на полу, бледная как мел, даже белее своих бинтов, и старалась не трогать левую ногу. Сергею внезапно стало ее жалко. Да, спорт – это всегда беспощадно и жестоко, и они все, конечно, знают, какую цену платят за победы. Но одно дело, когда здоровенный мужик терпит адскую боль молча, и совсем другое – вот такая маленькая, тонкая, как статуэтка, красавица.
- Парни, проводите девчонку к доктору? – без обиняков обратилась тренер. – Хватило бы и одного такого здоровяка, но раз уж вас все равно двое…
- Марина Федоровна, я сама, это же… - начала упавшая.
- Хватит, Слава. Молодцов – под руки, и без разговоров! А вы чего встали? – прикрикнула женщина на остальных. – Уронили?! Будете теперь отрабатывать, клуши!
Модя первым протянул ей руки, и девушка вцепилась в них, пытаясь не тревожить поврежденную ногу.
- Тебя на руках удобнее будет, - проворчал литовец, когда танцовщица пропрыгала от силы тройку метров.
- Нет! – глухо, сквозь зубы, возразила Слава. – Не здесь.
Когда двери за ними закрылись, у Сергея создалось ощущение, что он уже это все видел. Вот эти стиснутые челюсти, побелевшие костяшки пальцев, расширившиеся от боли зрачки. И упорное движение дальше.
- Ну теперь-то можно? – не выдержал Паулаускас.
По натуре своей порывистый и горячий, капитан команды хотел все сделать по-своему. Девушка с ее медлительностью его не раздражала – это же не от нее зависит, а вот ненужное никому упрямство – да, и очень.
Впрочем, ответ другу и не требовался. Он быстро и осторожно подхватил такую маленькую рядом с ними Славу на руки и пошёл в сторону медпункта.