- Знаешь, я понял, почему ты запал на нее, - хмыкнул Модя, глядя на Сергея.
- Я не запал… - попробовал опротестовать он, но друг лишь отмахнулся.
- Она такая же, как ты. Только девочка. Девушка. Очень красивая девушка, - выделил голосом литовец и пошел на их собственную тренировку.
Белов проследил взглядом стройную женскую фигурку, передвигающуюся теперь не так гибко и плавно, и хмыкнул в усы. Потом глянул на часы и поспешил за Паулаускасом.
Но потраченного времени было не жаль. Совсем.
«Наверное, потому, что не потраченное», - решил Сергей.
Комментарий к Первая.
Диги-дон, что называется)
========== Вторая. ==========
Комментарий к Вторая.
Посвящается Усам Сережи Белова, которые стали неотъемлемой частью абсолютного большинства работ!))
Вы покоряете наши сердца…)
Через пять дней друзья снова проходили мимо тех стеклянных дверей. Модя толкнул Сергея плечом.
- Зайдем?
Белов ничего не ответил, литовец и не ждал. Все было и так ясно. Самый результативный игрок уже успел выучить расписание маленькой танцовщицы, которая теперь сидела на стульях у стены, лишь наблюдая за тренировкой и по чуть-чуть растягивая собственную ногу. Сергей не раз видел, как она морщилась, бледнела и закусывала губу, но упорно продолжала, следуя наставлениям врача, к которому все же сходила.
Сегодня тоже ничего не поменялось.
Голубые с фиолетовым оттенком глаза с тоской наблюдали за танцующими девушками. Она могла быть рядом с ними. Но из-за глупой ошибки…
В голове у Белова словно щелкнуло. Вот такими же глазами он наблюдал за игрой, когда не мог участвовать в ней сам, когда понял, что команда может справиться и без него.
А что, если я больше не нужна?
Ее мысли было так легко прочесть.
Мужчина перенес вес с одной ноги на другую, и больное колено натужно заскрипело. Мелькнула мысль. Сергей покрепче стиснул ремень сумки.
Да, хорошая мысль.
В этот раз Гаранжин проявил милосердие – отпустил их аж на полчаса раньше обычного. Белов первым проскочил в душ, потом обратно, переоделся и, кивнув Моде, поспешил к той тренерше.
Сегодня ему везло – женщину он поймал, когда она закрывала тренерскую. Как бишь ее?..
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался, стараясь одновременно вспомнить имя-отчество и скрыть собственное облегчение: еще чуть-чуть – и ищи днем с огнем. – Марина Федоровна, вы не подскажите адрес одной вашей танцовщицы?
- Славы? – сходу разгадала женщина и чуть улыбнулась. – Понравилась?
- Хочу помочь, - не отвечая, буркнул Сергей.
Почему-то сейчас та самая мысль показалась глупой и чересчур романтичной. То же мне, рыцарь выискался.
Но тренер не стала больше задавать вопросов. Видимо, до маньяка-убийцы Белов не дотягивал (усы, очевидно, не достаточно маргинальные), поэтому адрес ему выдали без проблем. От Дворца было совсем недалеко, и мужчина на своих двоих дошел до нужного дома минут за десять. Уже давно смеркалось, разгорались первые фонари, и Сергей еще раз подумал, что дурацкая была идея.
«А вдруг сработает?» - раздалось в голове хитрым голосом литовца. Баскетболист гневно фыркнул – не флиртовать же он с ней собирается, а помочь!
«Благие намерения, все дела… Ну-ну!»
Девушка жила на пятом этаже. Простая дверь, украшенная деревянным наборным рисунком, открылась спустя минуту после звонка. Женщина на пороге была совсем непохожа на то солнечное несчастье, которое он встретил пять дней назад, но по блеснувшим на свету волосам Сергей опознал – мать.
- Здравствуйте и добрый вечер, - проговорил мужчина и вдруг осознал, что волнуется. Девушки, куча нервов с ними вечно… - Я к Славяне.
- Да уж понятно, что не ко мне, - усмехнулась женщина, окликая дочь и пропуская его в квартиру. – Разувайтесь и проходите на кухню. Сейчас прихромает мой инвалид.
Белов сначала напрягся – слышать подобное от матери, наверное, не очень приятно, но потом заметил лукавую смешинку в уголках глаз и понял, что его проверяют. Судя по всему, его возмущение было видно невооруженным глазом, потому что женщина вышла в коридор и хитро подмигнула идущей дочери:
- К тебе тут гости. Сергей Белов, между прочим!
- Прочим между, ага, - послышался звонкий голос, приправленный иронией. – Издеваешься над бедной маленькой мной. И не стыдно?
Очевидно, сарказм в этой семье был стандартной формой общения.
Но мать не издевалась, и посмотреть на расширившиеся от удивления голубо-сиреневые глаза было приятно. Сергей усмехнулся, убирая длинные ноги под табуретку, на которой сидел возле стола.
- Привет.
- Эм… Ну здравствуй, - неловко выдавила танцовщица, плечом опираясь на стену.
Нога была замотана и обута в стопроцентно домашний подследник бабушкиной работы. Правильно. Три дня прошло, и тепло ослабляло боль в больных связках.
Девушка, выразительно глянув на мать («Ухожу-ухожу, не мешаю!»), прошла в кухню, посмотрев на странного гостя.
- Чай? Кофе? Может, курицу?
- Я ненадолго, - покачал головой спортсмен.
Он действительно собирался заскочить буквально на пять минут, даже в квартиру проходить не хотел, но желудок решил – грех отказываться, когда дают – и оповестил о своем желании ревом подбитой белуги. На скулах мужчины выступил едва различимый румянец, и народница с ухмылкой принялась разогревать поздний ужин.
- Можно узнать, что за повод? – кивнув на него всего, поинтересовалась Слава, ставя чайник.
Белов молча выложил на стол три шприца, запаянных в пластик и скрепленных между собой. Модестас, увидев их в сумке, лишь приподнял бровь, но, глянув на друга и снова углядев нечто загадочное и неизвестное Сергею, спросил:
- Надеюсь, не последние?
Спортсмен не ответил. Паулаускас буркнул что-то на литовском и добавил еще по-русски – вполне разборчиво.
- Нет, не последние, - хмыкнул тогда баскетболист.
Предпоследние. Он же не влюбленный идиот какой-то.
Вот и ее странно черная для такого цвета волос бровь изогнулась в вопросе.
- Обезболивающее. Импортное. Одного укола – лучше поближе к больному месту – хватает почти на двенадцать часов.
- Это ты из Америки привез? – не трогая лекарство, спросила девушка.
- Да. – И пододвинул ей ампулы. – Бери.
Зачем она смотрит на него?! Эти ее глаза, голубые с сиреневыми прожилками… Ему нельзя в них смотреть.
Видимо, они с Модестасом были родственниками, потому что Славяна тоже долго смотрела мужчине в лицо, после чего улыбнулась и… оторвала один шприц.
- Я возьму только этот. Остальное – тебе. – Тонкие пальцы с аккуратными ноготками придвинули лекарство вплотную к его руке. Он нахмурился, и вот здесь она проявила характер, о котором спортсмен догадывался только по упрямому подбородку. – И не спорь! Ты защищаешь честь страны. Твоя травма – куда хуже и больнее моей. У меня заживет и так. Бери – тебе нужнее. – Те самые пальцы переместились с ампул на его предплечье, чуть сжав. – Но спасибо. Ты не представляешь, какой подарок сделал.
И если сначала баскетболист думал, что зря вообще все это затеял, что он просто глупый, неисправимый романтик, то сейчас, заметив, как повлажнели красивые глаза, улыбнулся.
Нет, не зря.
- На выступление оставишь? – догадался он.
Слава кивнула и вдруг, округлив глаза и с приглушенным «ай-яй!», бросилась к плите. Успела до того, как спалила все содержимое сковородки, но Сергей все равно засмеялся. Поблагодарил, когда перед ним поставили тарелку, с горкой наполненную жареной картошечкой и курицей, и не сдержал блаженного вздоха. Теперь хохотнула уже народница.
Сидели в тишине. Мужчина ел, девушка вертела шприц, рассматривая и иногда поглядывая на дарителя. Неловкости не было. Оба спортсмены. Оба знали, почему он это сделал.
- Неужели так жалко я выгляжу?
Белов поднял на нее взгляд и снова подумал, что иметь такие глаза – преступление. Несчастье – для него.