- Нет. Но я знаю, какого это – сидеть на скамейке запасных. – Вилка беззвучно легла на опустевшую тарелку. – И я видел, как ты танцуешь. Подумал, зачем идти на концерт, если там не будет… никого, кого я знаю.
Корявая попытка исправить то, что Сергей осознал в последний момент, не прошла мимо женских ушей. Вон как покраснели! Славяна тряхнула волосами, скрывая улику, и поднялась, забирая тарелку и взамен наливая чай.
- Наш концерт будет в Большом концертном зале, 17 числа, - как бы невзначай бросила народница, но оба, конечно же, знали, зачем она это сделала.
После ужина идти куда-то не хотелось, но его приход и так выглядел не совсем прилично. Поэтому, поблагодарив за вкусную еду, начал собираться домой.
- Заходите к нам еще! – показываясь в дверях гостиной, напутствовала старшая хозяйка.
- Мама! – возмущенно воскликнула девушка, после этого стараясь на Белова не смотреть.
Баскетболист усмехнулся – она была смешной, когда смущалась, попрощался, пожелав танцовщице выздоровления, и ушел.
Мысль все же была дельной, с улыбкой подумал Сергей, заметив мелькнувшую фигурку в окне кухни.
Так думал он, уже десять минут выбирая букет с цветами. Розы, тюльпаны, хризантемы… Все это было так банально и обыденно, а хотелось – особенного. Идеального.
Случайно глаза скользнули в сторону, там, болтая с товарками, сидела бабушка, составляя букеты из полевых цветов. Взгляд прилип к голубым с сиреневыми прожилками василькам, и Сергей понял, что вот оно, то самое – идеальное.
Мысли о гениальности все той же идеи не покидали, когда он, сидя в третьем ряду почти у прохода, смотрел, как Славяна, совершенно нереальная в своем сценическом синем нарядном платье с кокошником на голове и белых сапожках на ногах, счастливо улыбается, лихо отплясывая на центральном месте в первом ряду и оглушительно взвизгивая вместе с остальными танцовщицами.
Она заметила его, когда закончился третий или четвертый номер. Глаза, ярко выделенные макияжем, чуть расширились, а улыбка, до этого просто радостная, стала по-настоящему ослепительной и… солнечной.
Сергей в этот момент понял, что не зря тогда столько мучился какими-то неясными мыслями, не зря пришел к ней домой. Не зря в их первую встречу решил проводить ее вместе с Модей. Все, что он сделал, привело к этому моменту.
Моменту, когда счастье и радость другого человека принесли и ему ровно те же эмоции, если не больше.
Моменту, когда он стал причиной, по которой вновь зажегся ее свет.
Это стоило многого.
Это стоило… всего.
Когда он подарил ей букет, она уже не улыбалась – щеки болели, спортсмен знал этот состояние. Но когда маленький носик опустился в цветы, вдыхая запах, а глаза резко вскинулись на него, Белов знал, что угадал с выбором.
Мужчина провожал ее домой, самовольно забрав основную тяжесть пакетов с костюмами, а она все фонтанировала собственным восторгом от выступления. Счастье Славы было ярким, необузданным, как горная река. В порыве эмоций она иногда дотрагивалась до него, по-детски повисая на мужском предплечье, и баскетболист что-то отвечал короткими, емкими фразами, направленными лишь на то, чтобы и дальше слушать только ее голос, звеневший на уже ночных улицах.
Когда они подошли к ее подъезду, она вдруг замолчала, резко оборвав саму себя, и Сергей невольно нахмурился.
- Что?
Девушка хотела ответить, но глянула на его лицо и отвернулась.
- Слава, что? Нога? Болит? Повредила? – занервничал Белов, хотя обычно даже на игре не терял самообладания. Но она же кого угодно до инфаркта доведет! – Не молчи, Слава!
- Не кричи, - тихо попросила девушка. – Ты давишь на мою хрупкую психику. – Спортсмен ошарашенно застыл, но тут же выдохнул, заметив, как это несчастье ходячее чуть-чуть улыбается. – Я просто подумала… Я же, наверное, отвлекаю тебя от твоей игры. У тебя же баскетбол, любовь на всю жизнь, все дела…
- С чего так решила? – хмыкнул Сергей.
Солнечная девочка чуток покраснела.
- Девчонки из группы. Среди них много твоих болельщиц. Они говорили, что ты всегда тренируешься. Даже остаешься после тренировки, чтобы самому нарабатывать технику. А тут ты здесь… со мной… - совсем уж неслышно закончила Слава.
Белов не сдержался – фыркнул в усы, вновь думая, что она смешная в таком состоянии. Надо почаще ее доводить до подобной кондиции.
- Да, я остаюсь после тренировок, - не стал лукавить он. – Но сегодня был достойный повод изменить своим правилам.
- Правда?! – Славяна вскинула голову, сияя чисто золотая медаль.
У нее так резко менялось настроение, что мужчина порой подвисал на виражах. Вот и секунду назад она была прекрасной иллюстрацией Пьеро с этими его вечными слезами и грустью, а сейчас уже радуется, улыбаясь и со счастливым видом глядя на него.
Приятно быть причиной чьего-то счастья. Такое необычное чувство, к которому, тем не менее, легко привыкнуть.
Белов смотрел ей в глаза, заметно потемневшие из-за освещения, и понял, что что-то поменялось после этого разговора.
Просто смотреть показалось вдруг недостаточным.
Костюмы кучей осели на ближайшей скамейке, а они так и стояли друг напротив друга, очень близко и в то же время – ужасно далеко. Славяна вдруг хитро прищурилась и приподнялась на носочки, давая таким образом отмашку Сергею.
Он уже почти коснулся ее губ, когда левая лодыжка танцовщицы внезапно подогнулась, и, охнув, Слава всем телом налетела на него, начиная неглубоко и часто дышать.
- Домой? – спросил Белов, пряча сожаление за, впрочем, искренним беспокойством.
- Да… - едва ли не прохныкала она, непонятно от чего больше расстроенная: что не вышло у них поцелуя или от адской боли.
И, желая хоть как-то поднять ей настроение, мужчина аккуратно поднял ее на руки, невесомо касаясь губами щеки. Сиреневые глаза распахнулись от удивления, но она не улыбнулась, как он ожидал. Чуть нахмурилась, а после решительно обвила его шею руками, и сама прикоснулась своими губами к его.
Чтобы со сдавленным смешком отстраниться. Белов приподнял бровь – это была самая странная реакция на поцелуй, которую он когда-либо вызывал у девушек.
- Правда, щекочешь усами… - хихикнула Слава, впрочем, не протестуя, когда баскетболист решил взять инициативу в свои руки.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось и как далеко бы зашло, но тут сверху раздалось эдакое строгое и без слов понятное «Кхм!» Молодые люди отпрянули друг от друга, как ошпаренные.
- Не хочу мешать, но кое-кому здесь пора домой, - ехидно произнесла мама девушки. После чего несколько секунд смотрела в лицо Сергея и внезапно хмыкнула: - Юноша, а вы нам лампочку вкрутить не поможете?
- Конечно… - начал он, но понял, что не знает, как ее зовут.
- …Любовь Юрьевна! – трагическим шепотом подсказала его солнечная ноша.
- Можешь не повторять, - отмахнулась родительница. – Давайте поднимайтесь, а то дочь-то у меня, подозреваю, не пять килограмм весит!
- Ну мама! – прошипела Славяна. И, краснея, посмотрела на спортсмена. – Серьезно пойдешь лампочку менять?
- Да, я же обещал помочь, - кивнул баскетболист. – К тому же, мне даже лестница не понадобится.
- Однако как удобно иметь тебя в хозяйстве! – усмехнулась танцовщица. – Ешь, наверное, тоже прилично?
- Ну извини, - улыбнулся Сергей, преодолевая второй пролет лестницы. – Ты вот, по весу чую, тоже потребляешь немало.
Ее возмущения было любо дорого послушать, но Белов предпочел еще раз поцеловать это свое несчастье.
Подумать только, если бы Модестас тогда не заглянул в тот зал, он бы ее не встретил… Нет. Встретил бы обязательно. Точно так же увидел бы и все понял.
Ибо Сергей Белов, конечно, повернут на баскетболе. Но ведь он же не слепой.