И вот, ангел-хранитель Дениса — пробабка Мария была убита, а убийца теперь занял кровать в проходной комнате под пейзажной картиной маслом — уходящая вдаль липовая аллея…
Мать Татьяна теперь могла наконец-то стать хозяйкой, открыть сундук и взять себе для безбедного тунеядствования накопленные ценности, золотые украшения, облигации, наличные деньги, дорогие вещи, смогла теперь принимать в любое время мужчин, чего так давно вожделела. Приходили в основном две категории: машинисты поездов и милиционеры. Пили, курили, ссорились, шумно приходили и убывали, стучали по дубовому паркету всю ночь шаги, скрипела кровать, звенели и катались по полу бутылки, ненасытная женщина бегала подмываться и промываться клизмой для предотвращения беременности…
Денис вскоре дострадался до того, что начал постоянно следить и осознавать, где была его мучительница и что делала, в каком состоянии была — в ярости или нет, довольна или нет. Он практически видел её, не буквально, конечно, а как бы видел при закрытых глазах мысленный фоторобот по описанию свидетеля — рассудка, даже примерно знал, что она только что ела или пила. Проверять ему не хотелось, да и не было смысла — им двигал только страх и желание безопасности, а вовсе не научный интерес, и сколько в этом было непроизвольного и сверхбыстрого до неуловимости шахматного, логического расчёта с поправками на знание набора типовых случайностей в её мышлении, а сколько провидения в чистом виде, сказать было тяжело, но когда он из-за буйных компаний оказывался практически запертым в комнате и читал всё подряд, совсем не детское, из огромного во всю стену шкафа, этот процесс пошёл быстрее. Знание и казусы, судьбы и характеры всех времён и народов, изливаемые на него из огромного шкафа были бесконечными: Стефан Цвейг, Эмиль Золя, Генрих Манн, Гомер, Дюма, Эзоп, Эсхил, Овидий, Джованни Боккаччо, Сервантес, Данте, Шекспир, Достоевский, оба Толстых, «Библиотека приключений» Детгиза — 20 томов, Ленин — 55 тома, Сталин — 18 томов, Большая советская энциклопедия — 51 том, Тютчев, Есенин, Козьма Прутков, Жюль Верн — 12 томов, Зощенко, Бальзак — 15 томов, Виктор Гюго — 15 томов, собрания сочинений Пушкин, Лермонтова и так далее. Но главное — архив прадеда; он после сражения с офицерско-юнкерскими отрядами в Москве и нескольких фронтов Гражданской войны сначала был комиссаром в продотряде отряде ЧОН — частях особого назначения по сбору продовольственного натурального налога, введённого ещё при царе, потом занимался установлением системы охраны труда, поскольку смерть и травматизм на производстве был тяжелейшим наследием царского режима, потом на работе в приёмной Президиума Верховного совета. Поскольку Президиум издавал законы, назначал министров, ведал вопросами войны и мира и так далее, его председатель — Калинин являлся главой государства, работающим в связке с главной компартии страны. Соответственно все обращения граждан страны к правительству проходили через приёмную и руки сотрудников прадеда. Чего только не было в нескольких встроенных дубовых шкафах в пыльных бумажных папках с завязками: просьбы о возврате имущества и наград после реабилитации 1937 и 1956 годов, обстоятельства преступлений сексуальных маньяков, торговой мафии, бандеровцев, просьбы художников и скульпторов о предоставлении атриумов-мастерских, даже прошение Неустроева, батальон которого штурмовал берлинский Рейхстаг в 1945 году, лишённого после суда за пьяные дебоши золотой звезды героя. Газетные вырезки со статьями прадеда, разных важных событий, фотографии разных вождей в быту. Никакой системы в бумагах не отмечалось. Часть архива мать выбросила в мусорный бак, когда проводилась перепланировка квартиры, для того, чтобы изолировать проходную и тупиковую комнаты.
После смерти пробабки Марии семья Дениса стала состоять из тридцатидвухлетней матери-одиночки, с которой он жил в квартире на улице Качалова, бабки Лидии, живущей в одиночестве после развода с дедом на Смоленской площади и разведённого с ней деда Игоря, живущего на Соколе со своей новой женой. Мать Дениса никогда и раньше толком не работала — не хотела, а после смерти бабки вообще перестала — теперь можно было продавать многочисленные ценные картины и книги, гасить облигации госзаймов. Её мать, бабка Дениса, была пенсионеркой — уехав эвакуацию в войну в Куйбышев с правительственными учреждениями и семьями членов правительства, посольствами и театрами, она на первый курс мединститута так и не восстановилась потом, нигде не училась и не работала и дня. Дед был военный пенсионер, герой войны, лётчик-истребитель, потом ракетчик, потом работник КБ Яковлева, полковник и инвалид войны, и жил он после развода в другой семье. Денис с матерью существовали после смерти пробабки на её деньги и ценности, и на 80 рублей неплохих алиментов от отца — теперь подполковника, работника военной приёмки военного завода в Химках, покинувшего семью, когда Денису был год от роду, и на то, что получалось от сдачи стеклотары и винных бутылок от оргий…