События в Кашире, Смоленске, на Пулковских высотах в единой пространственно-временной взаимосвязи с разгромом путча в Питере и стабилизацией фронта в центре Москвы, фатальным образом отразились на перспективах московского эсеровского комитета Рябцева и Руднева к исходу холодного и дождливого дня 29 октября 1917 года. Только одному небольшому отряду ударников из числа фронтовых резервов, обещанных исполняющим обязанности главнокомандующего армией, оставшейся в который раз без прежнего правительства, генерал-лейтенантом Духониным, удалось добраться до Москвы. И то, батальон ударников поступил под командование алексеевского «Союза офицеров армии и флота» в лице полковника Дорофеева и полковника Трескина, а не под командование эсеровского комитета.
Этот 7-й Новониколаевский революционный ударный батальон, прибывший из Брянска под командованием поручика Зотова, выгрузился из эшелона в 5 верстах от Москвы, поскольку дальше рабочие-железнодорожники закрыли путь. В Брянске этот батальон был разоружён солдатами 83-го запасного пехотного полка по решению Брянского горсовета, узнавшего, куда едут ударники, но на Брянском вокзале Москвы батальон снова вооружился винтовками Мосина и пулемётами Максима из запасов вооружения, созданного генералом Алексеевым на фронтовых складах для формирования наёмной армии в Новочеркасске, и перевозимого туда уже несколько месяцев с помощью высших чиновников исполнительного комитета железнодорожников. Бойцы поручика Зотова — 250 солдат-ударников из Алтайской губернии, в большинстве своём Георгиевские кавалеры, фронтовики, собранные вместе как части для прорыва фронта и действий в тылу врага, уже несколько месяцев использовались командованием как заградотряд, каратели и расстрельная команда. Социальное происхождение их из кулаков и зажиточных крестьян, делали ударников непримиримыми врагами беднейшего крестьянства и рабочих. Произошедший весной в России «чёрный» передел царской, помещичьей и монастырской земли их устраивал, хотя и не был закреплён законом, а только решением своих местных сельских Советов. Но зачем закон, если есть кулаки и обрезы для грабежа о сбережения награбленного? Обрез рождает власть, вот кулаки и правили теперь в деревнях, и другого передела в пользу бедняков или государства они не желали. Именно поэтому этот сильно мотивированный на бой батальон ударников прорвался через всё препоны на помощь путчистам в Москву.
Отряды ткачихи Ванториной, занимавшие Бородинский мост и мост Николая II, ударники уничтожили за несколько минут. Они за один удар сделали то, чего не могли добиться казаки за сутки боя. Видавшие виды фронтовики-алтайцы из отряда ударников практически строем вышли к мостам из-за строительных лесов недостроенного Брянского вокзала и непрерывным шквальным огнём из сотни современных винтовок с полусотни метров убив или ранив всех молодых рабочих на мостах с их допотопными 11-миллиметровыми однозарядными французскими винтовками 1874 года с дымным порохом. Многие юноши были так обезображены пулями, что даже матери, наверное, их не смогли бы опознать. Ванторина не была убита только потому, что отправилась в Ревком требовать дефицитные боеприпасы. Тела убитых рабочих парней сбросили на лесосплавные плоты из товарного леса, почти полностью и традиционно закрывающие сейчас здесь у лесоскладов всю Москва-реку. Раненых добили штыками и тоже сбросили в реку.
Отряд ткачей-красногвардейцев с Плющихи, засевший в домах по 3-му Ростовскому переулку на Мухиной горе, пытался помешать переходу ударников через реку по мостам в город. Но из-за дыма горящих лесоскладов видимость была плохой и прицельный огонь невозможен, да и навыки стрельбы у рабочих были минимальные. Подход офицерской группы бывшего лейб-гвардии Московского полка прапорщика Пелёнкина, посланного навстречу ударникам лейб-гвардии полковником Трескиным, вообще заставил ткачей отступить.