Вот и сейчас для его двоюрдного брата Андрея стройбат в Афганской войне строил водопроводы и электроснабжение, канализацию, штабы, здания служб, караульные городки, гауптвахты, казармы, жилые модули для офицеров и вольнонаёмных, магазины, медпункты, столовые, склады, ремонтные мастерские, банно-прачечные комплексы, клубы, библиотек, укрепления по периметру воинских частей и парков боевой техники, складов ракетно-артиллерийского вооружения и горюче-смазочных материалов, аэродромов, дорог. Брат Андрей писал, что все воинские части наших войск 40-й армии в Афганистане для уменьшения потерь от обстрелов со стороны «духов» — моджахедов, должны были быть размещены вне кишлаков, городов и дорог, на необжитых участках местности, но на самом деле всё было не так. При неподготовленном вводе войск девять лет назад, войска жили в примитивных палаточных городках без бытовых удобств. Общая директива на укомплектование, развёртывание и приведение в боевую готовность войск МО и КГБ перед вводом не отдавалась, полностью нарушая все мыслимые и немыслимые, писанные и неписанные законы подготовки военных операций, особенно таких масштабных и на чужой территории, что полностью изобличает этот ввод войск в 30-миллионный многонациональный Афганистан как реализацию тайного заговора в высшем партийном и военном руководстве для нанесения серьёзного ущерба своей стране, группы вредителей, войска приводились в готовность и разворачивались отдельными распоряжениями командования по устным приказам двух дружков — Министра обороны Устинова и председателя КГБ Андропова. Только вот некому было остановить как в 1937 эту группу заговорщиков. Лишь через год после этих событий 9 стройбатальонов получили разрешение приступить к созданию глобальной военной инфраструктуры в Афганистане, как и задумывалось ранее вредителями, переводя «блицкрига» Крючкова в «войну с исламскими партизанами на истощение Союза» — более 100 крупных военных городков, мостов и дорог на всей территории Афганистана. После этого стройбаты в Афганистане стали автобатами для грузоперевозок и снабжения воинских частей гигантским количеством продуктов, боеприпасов, горючего и прочего по «Архипелагу Афган».
Андрей рассказывал своему двоюрдному брату Денису в своих письмах, что ему пришлось туго в трёхмесячной «афганской» учебке в Туркмении. Хорошо, хоть, что его обучали там на стрелка, а не на заряжающего орудия танка, пулемётчика, номера орудийного расчёта, гранатомётчика и тому подобное — тогда пришлось бы пяти месяцев мучиться. Зато москвич за время обучения увидел живое средневековье в Ашхабаде, Кушке, Термезе и Кизыл-Арвате. Его учили офицеры и прапорщики, повоевавшие уже с душманами и их американскими и турецкими инструкторами, с упором на усиленную морально-психологическую подготовку. Через запредельные физические нагрузки и политзанятия Андрею к счастью внушили, что ему предстоит участвовать в реальных боях, довели особенности средневекового менталитета населения Афганистана — пуштунов, таджиков, узбеков и туркмен, их культуры и обычаев, правил поведения в исламском государстве, основы гигиены в жарком климате, тактика душманов, особенности войны против партизан, умеренному питью воды…
— Тогда пошли, что ли и мы… — сказал Денис Алёшин, мысленно оказываясь снова в Москве, — автобуса не будет ещё час, а денег на такси или частника у нас нет.