— Не поехать ли нам кататься на лодках в парк Сокольники?
И сами отвечали себе:
— Лучше пойти вечером на танцы в только что открывшийся ДК ЗИЛ!
Они родились уже после 1917 года, в них никто не стрелял залпами во время мирных демонстраций, умоляющих царя защитить их от произвола чиновников и фабрикантов, не били нагайками казаки, не втягивали в проституцию жадные полицейские, не становилась непреодолимой преградой к счастью неграмотность и безработица. Москвички были молоды и счастливы. Они хотели дожить минимум до 90 лет, чтобы в 2017 году встретить в стране победившего коммунизма самый лучший праздник всех времён народов — 100-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Они были молодой гвардией нового стоя, его опорой и надеждой, искренне готовые отдать за неё жизнь и судьбу…
Теперь эти старые уже женщины, сгорбленные, с палочками, прошедшие ужасы войны, эвакуации, времена героического труда в тылу, восстановления порушенного гитлеризмом, оплакавшие погибших в боях и от ран своих родителей, братьев, сестёр и возлюбленных, обзываемые с ненавистью кооператорами и кгбшной интеллигенцией «совками», а кавказцами «руснёй», стояли понуро в московской очереди в пустой советский горбачёвский магазин. На них было просто больно смотреть. Сколько они ещё так просуществуют? Так им отомстили последователи идей европейского гитлеризма за честный труд на благо Родины. Так с ними рассчитались победившие теперь их вечные враги — враги простого народа, предатели и капиталисты, вошедшие без боя с чёрного хода в их город, в их дом, в их комнаты, проникшие даже в их шкафы и холодильники… Величественная мощь, щемящая душу и очищающая разум гармоничная лейпцигская кантата Баха BWV 105 как будто звучала сейчас над ними.
— Господи, не суди раба твоего! — пел хор и солирующие голоса, — человечество должно отречься от сомнительных земных удовольствий и неправедного богатства, от служения деньгам. То мрачные, скорбные скрипки и гобой, тревожные и беспокойные, то с партией сопрано врывается чувство надежды, а в заключительном хоре с каждой строфой уменьшается темп, успокаивая и примиряя…