Сейчас же пять кровавых операций и оборона в Панджшерком кишлаке Руха была позади, вся долина была отдана врагу, а здесь облёт вертолёта Ми-8 вокруг подозрительного кишлака ничего не показал, да и далековато был он от дороги для засады, и местность вокруг маленького кишлака была вполне открытая, неудобная ни для накапливания сил, ни для отхода, но после нескольких горьких уроков, комбат решил всё проверить наверняка. Если и не для огневого налёта, то для контроля срабатывания управляемого фугаса на оживлённой дороге, кишлак вполне подходил. Предпочтительнее было не дать заминировать дорогу, чем потом сапёрам её разминировать. Алёшин и сам это понимал, наблюдая не раз работу инженерно-саперной роты своего полка. Сапёры 682-го полка и вообще советские сапёры в Афганистане, были людьми высокой пробы, прошедшие ногами шаг за шагом, тщательно проверяя всё во избежание смертельной ошибки, сотни километров по пыльным, жарким, заминированным дорогам, а то и в метель, снег, ночь, со щупами, миноискателями и собаками, поскольку не всегда можно было использовать бронированную инженерную технику с минными тралами. Они делали своё дело, хотя сами зачастую были беззащитны. Они учились постоянно сами и у начальника инженерной службы и у комроты, а потом учили сапёров-афганцев. Однако, наверное, саперами не становятся, ими рождаются, это талант. Через год после начала войны без сапёров не было почти ни одного выхода на операцию. Глядя на их работу, Алёшин всегда восхищался их выносливостью и мужеством. Душманы минировали всё, особенно подходы к воде, будь то колодец, или ручей, зелёную зону — сады, виноградники, зная, что фрукты — большой соблазн советских бойцов. У душманов были весьма неплохие специалисты-сапёры по делу убийства, которые проходили подготовку по минно-взрывному делу у американских и французских инструкторов в пакистанских лагерях.
— Сапёр ошибается только один раз в жизни! — постоянно повторяли советские сапёры свою мантру, как мобилизующее заклинание…
Сейчас разведдозоры роты должны были приблизиться с разных сторон к кишлаку, войти в него. При малейшем подозрении на присутствие душманов, дозорам предписывалось отойти обратно к дороге. Если душманов в кишлаке не было, прибывшие основные силы должны были обыскать дома на предмет подготовки взрыва фугаса или снайперского оружия. Какой бы ни была эта боевая задача, но это был просто рай, после ада на плато кишлака Руха в Панджшерском ущелье, где очень долго стоял в полуокружении полк, и куда попал после 3-х месячной учебки почти на полгода Андрей Алёшин. Полк стоял там долгие четыре года и был выведен только в мае этого 1988 года. Длинное ущелье, почти 150-километровое, выходящее на Чарикарскую равнину из Пакистана, имеющее сложный горный рельеф, было базой для одной из «душманский дивизии» в 13000 бойцов Ахмад Шах Масуда, имеющего девять таких формирований, а также ущелье являлось главной дорогой для вьючных и автомобильных, караванов перевозящих из Пакистана оружие, боеприпасы, амуницию, бойцов, деньги, медикаменты, наркотики и всякую торговую всячину. Кроме того, ущелье находилось вблизи от единственной, стратегически важной автомобильной дороги, связывающей Кабул с Союзом через перевал Саланг, по которой снабжалась 40-я армии и марионеточный режим сначала Кармаля, а потом Наджибуллы…
Дипломатические, экономические, культурные и иные санкции США и других стран против Союза ССР сразу же после захвата советскими войсками большей части Афганистана, были заранее подготовлены и просчитаны, поскольку идея дипломатического, экономического, культурного и иного ослабления страны сыну финского ювелира, а ныне председателю КГБ и члену Политбюро ЦК Андропову, а так же брату репрессированного эсера Устинову, украинцу Черненко — выходцу из кулацко-казацких мест Большая Тысь Красноярского края, сыну кулака-бандита, а так же коммунисту-перевертышу Суслову со взглядами троцкиста, была желанна. Для их намерения реставрации капитализма в стране, минимум НЭПовского типа, Афганская война была ещё одним отличным способом зарабатывать на контрабанде её природных сокровищ и наркотиков миллионы за рубежом, способом экономического торпедирования Союза ССР. Все эти предатели успешно прошли через сито вынужденных предвоенных репрессий и даже поднялись с их помощью благодаря тому, что топили и правого и виноватого, служа трудовому народу не за совесть, а за карьеру. Теперь они купались в бесплатной роскоши, а страна задыхалась без модернизации промышленности, без перехода на пятый компьютерный технологический уклад, из-за вредительства и предательства сильно отстав от мировых лидеров, и сейчас ей требовался не просто быстрый прогресс, а подлинный технологический переворот в производстве — компьютерная индустриализация, если не волевая и глобальная Сталинского типа, то хотя бы модернизация Хрущёвского типа, как он это сделал в области ракетостроения и товаров для людей. Вместо этого враги ввергли страну в засекреченную от советского народа захватническую войну с мусульманским миром за голые горы, а ведь ведение войны в такой горной стране было делом затяжным и бесперспективным, о чём свидетельствовали результаты проигрышных англо-афганских войн. Врагам нужно было растратить на войну экономическую мощь страны, время и деньги советского народа, вместо спасения социализма и завоеваний революции. При всей коммунистической риторике, по делам их можно было узнать их. Особенно это касалось Суслова, отвечающего в стране за идеологию, культуру, цензуру, образование. Его псевдоортодоксальные марксистские взгляды на самом деле противоречили сталинской экономикой науке, сталинскому взгляду на культуру и образование. Именно с окостенением партии пытался бороться Сталин в последние годы жизни, и стабильность ради стабильности его никогда не интересовала, наоборот — стабильность, по мнению Сталина, как революционера, означала застой и отставание. Пустое подавление идеологических противников Сусловым без развития производственных сил социализма, был какой угодно путь, но только не Сталинский. Подавление — репрессии — было для Сталина средством защиты роста экономики, а для Суслова это было самоцелью для создания видимости своего коммунистического мировоззрения. На самом деле, только лишь критика культа деяний Сталина при руководящей позиции в идеологи Суслова до «коронации» Андропова, уже сделала Суслова антисталинистом чистой воды, запрещая кроме всего, всё прогрессивнее экономическое научное наследие Сталина к применению, а там во главе угла, был тезис о непрерывной модернизации экономики, которая так нужна была сейчас стране. Внешне непоколебимо стоя на позициях самого ортодоксального толкования марксизма, неприятия любого отклонения от него, идеологической войны с буржуазной идеологией, Суслов за этой ширмой словес обеспечивал на самом деле победу ровно обратного — наступления буржуазной идеологии по всем фронтам — в экономике, культуре, образовании. Один список советских фильмов двух лет перед советским Блицкригом в Афганистане созданных в русле идеологии этого как бы «идеолога-ортодокса» Суслова и защитника советской идеологии Бабкова с его 5-м управлением КГБпредателей и перерожденцев, чего стоит!