И я плюнул на это всё и решил с сегодняшнего дня восполнить пробел в землеустройстве и пожить на даче. Взял с собой кое-какие вещи, сел в автобус и поехал, думая о своём. И, конечно, забыл ключи. Какой же я идиот. Тогда я поступил ещё более по-идиотски: просто пошёл по местечковым улицам, куда глаза глядят. Ничего глупее нельзя было придумать!
Ко всему прочему куда-то подевалась Оля. Это моя девушка. Она стойко сносила моё не совсем завидное положение аспиранта (ещё не кандидата наук) и работника ВУЗа (не преподавателя). Она понимала меня, как мне казалось. Она знала, что я не могу уделить ей много времени, а в мае смогу ещё меньше. Да и с финансами не густо.
Я сказал ей, что некоторое время мы будем общаться по телефону и обмениваться короткими сообщениями. Но сам писал и звонил дня два. Потом где-то неделю не было времени. Потом ещё неделю не было времени.
Потом я звонил ей, а телефон был выключен. Потом он опять был выключен. Потом ее подруга, тоже Оля, сообщила, что моя Оля зачем-то поехала в Турцию с Галькой с восьмого этажа. Потом та же Оля злорадно сообщила, что моя Оля в Турции с кем-то познакомилась, собирается замуж и вообще её жених богат, он из Сургута, увозит ее туда, селит в коттедже, окружает роскошью и осыпает подарками. Планируется, что она уйдет из ВУЗа, с четвертого курса, засядет в коттедже и начнет плодить наследников состояния, поскольку ей не восемнадцать, а уже двадцать два. Она зря потратила столько лет.
Говоря это, та Оля, злорадно улыбалась и посматривала на меня исподлобья. Раньше я ей нравился, ей даже нравилось, что я такой интеллигентный и учёный, она хотела со мной встречаться, но вышло по-другому. И сейчас, видимо, ей доставляло истинную радость сообщить всё это мне.
Я, конечно, сам связался со своей Олей – мало ли что болтают – но всё почти так и оказалось. В общем, я остался один: без девушки, без родных, без друзей и без своего любимого дела – наука мне немного осточертела после предзащиты. Мне нужно было работать на кафедре, потом приступить к приему документов поступающих на наш факультет, дорабатывать диссертацию, но всего этого мне вообще не хотелось. Я устал.
Да, я поехал на дачу, благополучно забыл ключ и пошел, куда глаза глядят. Зачем – не понимаю. Однако моё внимание привлекло какое-то объявление на столбе. Я всмотрелся в листочек из школьной тетради, на котором было написано старческим почерком: «Сдам отдельный дом на территории своего дома: площадь 10 метров2, вода, газ, электричество есть, удобства во дворе, летний душ. Цена 500 р. в месяц. Телегина Клавдия Александровна, ул. 1-ая Снежная, д. 8». Я, не колеблясь, повернул в сторону данной улицы. Пятьсот рублей я мог заплатить, на кое-какую еду моих денег хватило бы, а ни о чем другом я не думал.
Я подошёл к зелёной, несколько облезлой калитке, позвонил в звонок. Вышла невысокая, немного полная женщина лет шестидесяти пяти в не новом, но чистом ситцевом халате зеленоватого цвета с рисунком огурца с длинными закатанными рукавами в зелёном платке и с граблями в руках:
– Здравствуйте. Клавдия Александровна? – сказал я, хотя был уверен в ответе – меня зовут Олег Васильевич Захаров, я по объявлению, дом сдаете?
– Здравствуй, сынок, а как же, сдаем, сдаем. Никто не занял. Сын-то у меня уехал с женой. В другом городе живут. Чи в Москве, чи там где-то. Внучку-то мне оставили. Ей учиться надо. В десятый класс пойдёт Катька-то.
Ты заходи, сынок. Вот смотри у нас: наш дом, огород наш, в доме в передней маленькая веранда, там газовая плита и вода, прямо из крана – таскать не надо, можешь заходить сюда, когда тебе понадобится, без стеснения, мы в той половине живём с Катькой-то. Вот смотри дом.
Мне сын построил во дворе отдельное помещение – вот сдаю, большое помещение-то, некому там жить, а у меня что – пенсия, Катьке учиться надо, где я возьму, вот смотри: кровать, стол стоит, шкафчик, обоями мы с Катькой оклеивали полгода назад, окно, смотри, полы Катька помоет, бельё постираем, сменим, дверь закроешь, ключ я тебе дам, и от входной двери, придёшь – уйдёшь, никто слова не скажет. Ты сам где работаешь, сынок?
– В университете, Клавдия Александровна, – ответил я, рассматривая стройные ряды ухоженных грядок, кустов крыжовника и смородины, заботливо посаженные маргаритки и анютины глазки.