Хмель
Я был в каком-то доме – очень старом, немного покосившемся, покрытом зелёной краской, уже начинавшей облезать. Там были мой друг Серёга, Наташа, одна знакомая, моя коллега Оля и ещё какие-то люди. Не знаю, что мы там делали. Вдруг неожиданно начали падать бомбы. Мы все выскочили на крыльцо, чтобы посмотреть. Бомбы были круглые, чёрные, похожие на пушечные ядра, и плавно опускались на землю у дома. Они красиво кружились, как снежинки, под песню «В городском саду падал снег»[18]. Видимо, бомбы были звуковые. Потом они закончились, а музыка всё продолжалась.
И тут до меня дошло, что это мобильник. Я понял, что сплю, и резко открыл глаза. Мобильник уже замолчал. Да, я же сегодня приехал на дачу сразу после работы. Наверно, я задремал. Я взял телефон в руки. 20:02 – уже восемь часов, ничего себе! Звонил Коля. Он, наверное, тоже здесь.
Сегодня же пятница, мы с Андрюхой взяли после работы по бутылочке, он ещё пожаловался мне, что придётся ехать на дачу с тёщей. Я порадовался двум вещам, что у меня тоже есть дача, но ещё нет тёщи. И тоже решил поехать, тем более, что мои друзья детства там уже вовсю живут. По-моему, я взял ещё несколько бутылочек, поэтому потом меня так и разморило.
Я пришёл, положил вещи и плюхнулся на диван. И проснулся только сейчас. «Да-а-а»,– подумал я, окидывая взглядом немытые полы, старенький диван с порванной на самом фасаде обивкой, выгоревшие на солнце шторы и прочее. Надо было сначала хоть прибраться. Но Кольке я сказал, что сейчас буду. Я встал, умыл лицо холодной водой, пошёл искать полотенце и нашел его некое подобие в шкафу в виде старой махровой кофточки.
Я неторопливо закрыл дом и вышел. Шёл прямо, оглядывая участки. Здесь новые хозяева, построили беседку из хороших светлых толстых брёвен с зелёной сеткой. У некоторых дома хуже. Но мало что преобразилось. Скорее меняюсь я и мой взгляд на жизнь, чем само происходящее.
Я приезжаю сюда каждый год. Впервые меня принесли сюда ещё в пелёнках. Я был здесь в пять лет, в десять, и в пятнадцать, и в двадцать. Каждый раз по-разному. Но каждый год начинается сезон летних встреч с друзьями. Это неизменно. Они тоже меняются, взрослеют. Учатся, работают, женятся, но всё здесь остаётся стабильным.
Сейчас, наверное, приду, а Колькин огород всё такой же заросший. Дымится костерчик возле крыльца, которое временно превращено в барную стойку. На его бортике уже стоит посуда, найденная в старых шкафах, разнокалиберная и такая привычная. Серёга Беляков, наверное, уже там.
Я шёл и вдыхал запах свежего воздуха, вечерней росы, смотрел, как садится солнце, окрашивая в нежно-огненные тона облака, похожие на воздушное суфле, на тающее мороженое, на молочный коктейль, разлитый по небу. Или я просто хочу есть?
Из-за забора доносилось привычное мычание и грохот проходящего поезда на Питер. Да, мимо моей дачи всю жизнь ходят поезда только на Питер, а я ни разу там не был. Всегда так хотелось просто вскочить в проходящий со словами: «Я должен ехать в Питер, я там ещё не был!».
А есть я действительно хочу. Что-то я задумался. На природе неизменно возникает ощущение радости жизни, красоты жизни, гармонии жизни и вообще ЖИЗНИ! Но сразу очень хочется разделить его с кем-то. Таким близким, живым, любящим и любимым. Но никого нет. «Я свободен, словно птица в небесах»[19]. А мне наоборот хочется, чтобы кто-то меня ограничил, сказал: «Оставайся со мной, не уходи». Или: «Пойдём домой». Что-то я совсем расслабился.
А вон стоит Колина синяя машина. Чёрт подери, а ведь чертовски хочется есть. Закуси, конечно, не хватит. Я взял с собой сто рублей. И чем я думал? Только на пиво хватит. Да, можно сразу не заворачивать, а идти прямо в ларёк.
Костёр дымится. Возле него на корточках сидит Серёга. Вон Колина девушка вышла из дома в светлом летнем платье. Она тоже с ночёвкой? Да, надо думать.
– Привет. Как жизнь? – Сказал я, продираясь сквозь кусты и выходя на тропинку.
А огород действительно не изменился. Возле дома растёт вишня. Дом двухэтажный, недавно покрашенный тёмно-зелёной краской. Его строил Колин дед, как и мой дом – мой дед. Царствие ему небесное.
– Привет, Серёга. Пойдем до ларька дойдем?
Серёга Беляков подошёл ко мне, пожал руку. Колина девушка поздоровалась, на мой взгляд, высокомерно. Хотя, мы, наверное, все ей уже надоели. По пути мой друг рассказывал мне, что сейчас подъедет Наташа с сестрой, которая будто бы сильно изменилась и похорошела.