Я шутя бросил взгляд на забор, на то место, где видел тень. Я улыбнулся и думал: «Привидится же». Но улыбка тотчас же исчезла, я вытаращил глаза: на заборе снова была тень невысокой женщины в длинной юбке с высокой причёской. Было такое впечатление, что она стоит у костра, держа руки по швам. У меня весь хмель улетучился. У костра, естественно, никого не было. Я решил лишний раз не привлекать к себе внимания и ничего никому не говорить.
Абсолютно трезвый я сел на свое место. Я попросил сестру Наташи сесть рядом со мной под тем предлогом, что холодно и страшно. Она улыбнулась загадочно, как Джоконда, но беспрекословно встала и вместе со своим стулом переместилась ближе ко мне.
Серёга Беляков о чем-то негромко болтал с Наташей. Они, кажется, даже ничего не заметили. Коля молча курил и смотрел на огонь. Это можно делать бесконечно. Я тоже занялся созерцанием пламени. Я насупился, ушел в себя, молчал, смотрел на костёр и думал. Сестра Наташи, наверное, кляла меня, на чем свет стоит. За сорок минут я ни слова не проронил.
Я думал о том, что я своими глазами видел какую-то дурацкую тень в таком привычном месте. А меня уверяют, что её там не было. Должен же кто-то её отбрасывать. Или она сама по себе? Или это призрак... Какая-то умершая душа. Мне что-то стало нехорошо. О сестре Наташи в одной футболке прижавшейся ко мне я в тот момент вообще не думал.
У нас в селе недалеко от дачи всю жизнь была психиатрическая больница, поэтому мы часто шутили: если кто-то неадекватно себя ведет – больница рядом, отведём. Но сейчас мне было не смешно.
Палка о двух концах: либо я страдаю галлюцинациями, и мне туда, либо я ничем не страдаю, и от этого не легче. Как красный призрак коммунизма по Европе, бродит призрак по нашей даче. Кошмар. Абсурд.
Тут я вспомнил, что совершенно трезвый, и сказал, поднимая свою почти полный бокал: «Давайте выпьем!». «Выпьем»,– эхом отозвался Коляныч. Серёга и Наташа тоже встрепенулись, начали подливать себе и Наташиной сестре. «За встречу», – сказал я и выпил залпом.
Потом Коля не выдержал и сходил за плащом для сестры Наташи. Бедная девушка не дождалась от меня ни моей куртки, ни другой одежды, хотя бы принесённой мной. Потом я выпил подряд несколько стаканов, по-прежнему молчал, думал. Все как будто исчезли – я один сидел у костра и глядел в огонь, будто надеясь увидеть там истину.
Мне захотелось отойти за куст. Я думал, идти или не идти? Потом не торопливо встал. Надо размять ноги. Сестра Наташи, казалось, потеряла уже всякую надежду и тоже молча смотрела на огонь. Я обогнул сидящих, завернул за угол дома, пошёл вдоль его задней стены и оказался у куста не то смородины, не то крыжовника.
Потом, закончив дело, постоял ещё немного. Не знаю, что меня заставило обогнуть дом с другой стороны, чтобы вкруговую вернуться обратно. Возможно, я боялся новой встречи с женской тенью. Но, пройдя несколько шагов прямо, я увидел, какую-то тень, смутно похожую на женскую фигуру, лежавшую на земле метрах в пяти от меня.
Я протрезвел второй раз за вечер. Я весь покрылся испариной, и меня знобило одновременно. Тёмная женская фигура почти исчезла – я не мог отвести от неё. Я откинул волосы со лба. Нетвердой походкой пошёл к костру. Я старался не смотреть на то место, где я видел её в последний раз.
Подойдя к людям, я сказал притворно-веселым тоном: «А вот и я». Однако моей оживлённости похоже никто не разделял. Все смотрели на меня как на идиота. Девчонки вытаращили глаза. Хотя Коля и Серёга не выглядели удивленными. Я молча пошёл в дом и посмотрелся в зеркало на первом этаже: так и есть – взъерошенный, бледный, будто привидение увидел. Я пытался себя настроить на положительный лад, но не слишком преуспел в этом. Я вышел из дома, встал на крыльце, держась за перила.
Тут со своего стула встала Наташа. Её сестра тоже поднялась и злобно-ядовитым тоном сказала: «Мы домой!». «Мы проводим!» – Торопливо проговорил Серёга Беляков и тоже встал. «Пиво возьми», – облегченно сказал я. Присутствие здесь начало меня тяготить. «Я не пойду, ладно,– сказал Коля, – только помогите занести стулья в дом, ну и посуду, плащ оставь себе, завтра встретимся – отдашь».
Мы все вчетвером всю дорогу молчали. Серёга нёс оставшееся пиво, раскачивая пакет в воздухе. Наташа улыбалась – уже договорилась с ним на завтра. Её сестра быстро шла впереди всех, кутаясь в плащ. Я снова думал о всякой ерунде, которая лезла в голову. В молчании мы подошли к дому сестер.