Как только они скрылись за калиткой, а мы направились к себе, я сказал: «Серёга, пойдём ко мне, посидим, ты не подумай, что я сумасшедший, но, по-моему, я видел призрака». Беляков достал мятую пачку, зажигалку, закурил и спокойно сказал: «Слушай, Серёга, помнишь, давным-давно, нам ещё лет по десять было, Коля у себя на даче клад нашёл. Монеты Николаевской эпохи или Александровской…». «Помню, как не помнить?» – Ответил я.
«Их ещё мой дед за границей толкнул. Он часто в командировки ездил – вот и помог Колиной семье», – сказал Серёга, сплюнув, и снова вытаскивая пачку и зажигалку. «Ну?» – я весь напрягся и настороженно слушал. В ночной тишине слова казались очень громкими, будто кроме нас в целом мире никого нет. Они словно проваливались в громадный колодец и падали в воду с гулким звуком.
«Так вот, – продолжал Серёга, попутно доставая ключ и открывая нашу калитку, – но мы с Коляном никогда и никого не видели. И тебе, скорее всего, показалось. Перебрал, не закусывал, с кем не бывает. Глюки словил. Больше никогда не запивай водку пивом». Некоторое время мы шли молча. «Понимаешь,– начал Серёга,– не надо никого пугать. Особенно девчонок. Тем более, зря. Зачем? Меньше знают – крепче спят».
Пока мы шли по тропинке, перед глазами так и стояла эта тётка. Я мотал головой, тёр глаза, а сам упорно шёл вперёд, боясь сделать лишнее движение. Мы подошли к дому. За всю дорогу мы ни разу не обернулись. Я достал ключи, с быстротой профессионального вора открыл дверь, как можно быстрее включил свет. Потом, впустив Серёгу, сразу запер дверь на ключ. Мы ещё часа два сидели, пили пиво. К себе Серёга не пошёл. Хорошо, что у меня целых два старых, но вполне пригодных дивана.
Маньяк
Молодая девушка лет девятнадцати не красивая, но хорошенькая – маленькая, худенькая, изящная, с короткой стрижкой, в коротком цветастом халатике, подчеркивающем все её достоинства, полчаса крутилась перед зеркалом под песни с самого нового альбома популярной группы, демонстрируя то удивлённое лицо, то обиженно надутые губы, но соблазняющий взгляд, то походку «иди за мной».
Потом она несколько минут повалялась на диване тёмно-розового, почти малинового цвета, где были разбросаны женские журналы, достала синий пылесос отечественного производства и чистила коричневый ковёр с восточным орнаментом несколько минут. Девушку звали Антонина, но она стеснялась своего имени, считала его крайне немодным и ужасным, поэтому просила всех своих знакомых называть её Нинон или на худой конец Нина.
Вдруг она вскинула глаза, открыла рот, вскрикнула, неожиданно вспомнив что-то, и с трубой пылесоса в руках опрометью бросилась в прихожую к телефону, как будто это был вопрос жизни и смерти. У кнопочного светло-бежевого аппарата она вдруг вспомнила, что тащит за собой работающий пылесос, вернулась, отключила его, оставила трубу и вернулась в прихожую.
– Алё, Викуся? Это Нина. Слушай! Ты дома? Ты сегодня никуда не идёшь? Да так ничего, у нас типа сейшн намечается. У нас Оля и Игорь вчера поженились. Да ты чё, Оля Мухина из тринадцатого дома, из второго подъезда, на выкуп три машины приезжали. И все иномарки. У неё, да. Они у Оли живут.
Родители на даче. Да. Слушай! Я же тут Стасика встретила! Он опять с родителями живёт – с девушкой разошелся, оказывается, и уже месяца два. Я и не знала! Такой ничего, симпотный! Да, но ты знаешь, он же про тебя спрашивал! Я его сразу пригласила, а он сказал, что придёт, если ты придёшь. Так что приходи!
Но у меня, конечно, на него виды. Ты смотри, придёшь, и всё. Странный? Почему странный? Нормальный! Не знаю. Да ладно, хороший парень! Щас таких ещё поискать. У отца машина. Иностранная какая-то. Квартира трёхкомнатная. Ладно, мне тут ещё примарафетиться надо, пращевай, в шесть часов!
Саша Панкратов и его родной брат Максим сидели на диване в съёмной однокомнатной квартире Александра, приканчивая две первые пинты пива, когда раздался телефонный звонок. «Это Вика»,– радостно сообщил Саша брату и нажал кнопку с изображением зелёной трубочки.
От услышенного он переменился в лице. «Поехали!»– Крикнул он, дослушав до конца и нажав отбой. Максим удивлённо посмотрел на брата. «Вика в милиции. Заявление пишет. На неё напали. Пойдём!»– сказал Саша, беря куртку и ключи и выходя из комнаты. Максим молча последовал за ним.