Приехавший эвакуатор без колеса нас не забрал, оформили штраф пятьсот рублей за ложный вызов и уехали. Потом мы кое-как нацепили колесо обратно. Добрые дядечки посоветовали нам не попасться на глаза ещё одному патрулю. Да, хороши бы мы были – на машине, в пьяном виде и без прав.
Дома я оказался только к утру, сразу лёг спать. Проснулся я часа в три. У меня болело всё: голова, горло, ноги, руки и ещё почему-то живот и зуб. Начался кашель и насморк. Я не мог соображать и просто тупо глядел в потолок. Около пяти часов я еле встал и пополз на второй этаж. Это была ошибка.
Юля сама открыла мне дверь. Я сказал, что мне нужна её помощь, перечислил, что у меня болит, дал ей триста рублей и попросил ещё купить еды и пива – «коньяк» не давал забыть о себе. Со смешанным чувством радости и сострадания она согласилась.
Я спустился к себе, а через час она принесла лекарства, еду, пиво и книжку Агаты Кристи. Видимо, именно в этот момент бочонок на ножках решил, что я Евгений Онегин и Григорий Печорин в одном лице, герой нашего времени и её романа. Она сидела со мной несколько часов. Я тупо лежал на диване и не издавал даже звука. Но ей и этого было достаточно. Потом она ушла, видимо, считая, что завтра я сам к ней приду.
6 апреля
Ф. вчера понадобилась моя помощь. Ура! Я так рада! Значит, я ему нужна! У меня с утра какое-то напряжение. Мы с Ирой переписываемся на лекциях. Думаю, возможно, я люблю Ф. Не знаю, в любом случае я не могу сидеть спокойно и всё время верчусь. Скоро, наверное, самовоспламенюсь и сгорю. М-да. От радости кидалась с объятиями на Иру. Ужас. Вчера был день группы, но мы с Ирой не знали, что он не обломился, и не ходили. Кстати, за радостью наступило спокойствие и умиротворение. Ещё Стасик сказал, что жалко нас не было, и хотел сегодня день группы ещё сделать, но, ясное дело, не получилось. А Ира считает, что, может, Ф. меня использует и всё. Мне захотелось сказать на все отзывы Иры не особо хорошие: «А ты его глаза видела?» Его глаза такие большие, голубые, ясные (может, мне показалось). В них можно утонуть. Возможно, он на меня смотрел. Вроде бы.
Однако, оклемавшись к вечеру в воскресенье, я напрочь забыл о ней. Я узнал у Макса номер телефона Марины, позвонил ей и пригласил выпить пива. Она сказала, что работает до семи. И без пяти семь я был возле торгового центра «Звёздный», где она была продавцом-консультантом в элитном магазине парфюмерии.
Я зашёл за ней в магазин под пренебрежительными взглядами таких же элитных продавщиц, даже отложивших свои золотистые коробочки. Но она сказала, что работает до восьми. Я стал ждать. Благо в «Звёздном» в компьютерном магазине трудился мой бывший одногруппник Лёха Селиванов, невысокий, толстый, но проворный парень, похожий как на хомячка, так и на директора оптовой базы.
Через час я подошёл к заветной двери в мир изысканных ароматов, из которой выпорхнула тропическая бабочка и со словами: «Я опаздываю!» полетела к выходу. Я немного опешил и потерял дар речи. Через стеклянную дверь торгового центра я видел, как она, закуривая на ходу тонкую сигарету, направляется к автобусной остановке. «А ведь счастливые женщины не курят»,– подумал я. Видимо, по телефону она спутала меня с кем-то другим. Мне хотелось за волосы дотащить её до остановки по всей этой грязи.
Я вернулся к Лёхе и поведал ему, что мне кранты. Он не смог меня так оставить, и мы поехали к нему – в двухэтажный дом почти как у меня, но деревянный и без воды. Взяли пять литров пива, два пачки пельменей и полночи обсуждали женщин, часто вспоминая чью-то фразу: «О, женщины, вам имя вероломство»[2].
Лёха сказал, что всё время так бывает, что одна не против, но ты не хочешь, а другая не хочет, а ты ещё как. Выпив за то, чтобы всё это совпадало, мы не очень громко врубили песню «Highway Star» группы «Deep Purple». Это наша любимая. Ни одна «Ария» такого не сделает. Вроде семьдесят пятый год, а такая забойная вещь. Молодцы парни. Классика рока. Это музыка на все времена, её и наш президент уважает. Мы как следует поколбасились под неё и легли спать. Надеюсь, бабушка, а Лёха жил с бабушкой, на нас не обиделась.
На другой день работать было тяжело. Я еле-еле отбарабанил и припёрся домой. Только я лёг спать, раздался звонок в дверь. Естественно это была Юля, которая сказала, что волнуется, где это я был, что у меня всю ночь не было света. Я сказал, что я очень хочу спать, и закрыл дверь. Может, я поступил по-хамски, но я сделал то, что сделал. Во всяком случае, я никого не обманывал.