– На ловца и зверь бежит,– усмехнулся его друг,– значит так, как говорится, шанс два раза не стучится, действуем по плану, я буду наседать, а ты наоборот, пока не сознается – не выпустим.
Минут через десять в калитку позвонили. Хозяин дома открыл дверь Павлу, потом закрыл за ним. Далее всё было разыграно как по нотам. Курбацкий вышел из помещения, Матвеев незаметно подсунул его телефон Паше в карман куртки. Курбацкий вернулся, «потерял» мобилу и «нашёл» её у Паши.
Далее всё произошло очень быстро. Курбацкий схватил Пашу за грудки, в буквальном смысле припёр его к стенке и, глядя прямо ему в глаза, заорал, чтобы тот сознался во всём, иначе они засадят его по сто пятой. Матвеев спокойно сидел и елейным голосом просил Пашу рассказать всё.
Паша извивался и брыкался, но напор, неожиданность и сила хватки не дали ему ничего сообразить. В истерике он бормотал, что это он украл и перепродал барыгам два телефона, просил, чтобы его не сажали, клялся, что больше не будет и верещал, что они не понимают, в каком он был положении. После этого Курбацкий отпустил руки, и трясущийся Паша сполз по стене на пол.
Шёл сентябрь. Проливные дожди сменялись редкими проблесками неласкового солнца. Женя купил себе на собранные деньги другой телефон, но не такой, как тот. Тот, несмотря на недорогую цену, был удобен и очень ему нравился. Женя уже шёл с работы, обходя наиболее глубокую грязь и перепрыгивая через лужи со сноровкой горного козла, когда заметил, что у его подъезда уже стоит тёмно-вишнёвая «Шкода».
– А, уже приехали,– поприветствовал он выходящих из машины Сашу Курбацкого и Сашу Матвеева, пожав им руки.
– Да, знаешь, мы вычислили истинного вора,– серьёзно произнёс Курбацкий, глядя Жене в глаза.
– И кто это? – Спросил Женя, переводя взгляд с одного на другого.
– Это Паша. Во-первых, он был везде, где были кражи. Во-вторых, он всегда первый очень активно поднимал кипеж, чтобы всех обыскали и доказали, что у него ничего нет,– начал перечислять доказательства Курбацкий.
– Если бы действительно обыскали, ничего бы всё равно не нашли, – вставил Матвеев.
– В-третьих, ему очень нужны были деньги, правда, об этом мало кто знал,– продолжал Курбацкий.
– А на Ваню он специально подозрение повесил, сам у себя телефон спёр? – Удивился Женя.
– Выходит, что так. Видимо, многие начали догадываться, и он решил отвести подозрение от себя, причём сам же всем ходил и рассказывал про этот случай, что кроме Вани никто не мог взять. И ведь поверили, – закончил Курбацкий.
– Мы приперли его к стенке, серьёзно с ним поговорили. Применили даже физическую силу, и он сознался,– сообщил Матвеев.
– Ну, вы молодцы,– похвалил ребят Женя, – но надо же какая сволочь.
– Давай, всего хорошего, мы поедем,– попрощался Курбацкий, пожал руку Жене и сел в машину.
Матвеев тоже попрощался и сел в «Шкоду». А Женя с грустными мыслями побрёл домой.
Зеркало
– Алло, да, здравствуйте, выехали уже? Мы можем подойти? Да. Хорошо. Я вам позвоню. До свидания.
Светлана Георгиевна, руководитель отдела рекламы самого крупного издания одного из областных центров, нажала отбой.
– Света, Света, я ухожу,– донеслось из коридора.
– Давай! Маша, Маша, иди сюда,– воскликнула Светлана Георгиевна.
Будний день, ей нужно было на работу, а до этого обязательно лично проконтролировать, как съехали старые хозяева их новой квартиры. «Не забыли ли чего, может, пол помыли, это было бы кстати»,– думала Светлана Георгиевна, полная женщина сорока с хвостиком лет, с миловидным, но каким-то озабоченным и слишком полным лицом, с тщательно уложенной короткой прической, в брючном костюме цвета фуксии и в новых черных итальянских босоножках с закрытым носом.
Она очень волновалась после покупки новой квартиры. Когда её муж возглавил отдел, в котором работал, и она только начала задумываться о приобретении дополнительной жилплощади, то посчитала, что хлопоты будут лишь приятными.
Теперь всё обстояло иначе. Светлана Георгиевна боялась, что квартира оказалась неожиданно недорогая, что вторичное жилье хуже элитного, на которое денег пока не хватало, что предстоит ремонт, что бригада рабочих захочет обмануть её, а муж всё время занят, и не может взять контроль ремонта на себя.