Алов уже видела такие обелиски, когда пару лет назад посещала руины доисторического города.
— Здесь наши корни, — сказал тогда Озхан.
Некогда величайший город мира, Урукашта погибла, когда иссякла река Ир, питавшая ее. Без воды поля засолились, сады усохли, люди покинули эти места, а пустыня быстро поглотила следы их существования. Дома растрескались от жары, песок засыпал улицы и площади. Только у самого моря, где соленые волны проникли в опустевшее русло, сохранились древние постройки.
Страшно было смотреть на мертвый город. Древние архитекторы любили черный камень, что и сейчас добывается в горах южного Неджда, и красный камень, месторождение которого ныне утрачено — его везли из верховьев реки Ир. Черное и красное — так отпечалась Урукашта в памяти Алов. Черные улицы, красные ворота, черные стены, красные колонны. И желтый песок, похожий на золото — такого нет в Неджде, чьи пески и скалы бесцветны от белого до черного.
— Крыши были из белого мрамора, — сказал Озхан, — или из металла — для отражения света. У бедных из меди, а у богатых — из серебра.
Потом мрамор рассыпался в пыль от жары и ветра, а металл растащили грабители поздних эпох.
Но больше всего поразили ее барельефы. Каждая стена, каждый свободный участок камня не остался нетронутым. Всюду была дивная резьба, изображавшая фигуры людей, животных и растений, переплетенные в немыслимом танце. Она завораживала и пугала одновременно — настолько чуждым казалось такое искусство.
А там, где не было фигур — были письмена. Странные значки, некоторые простых форм, некоторые похожие на изображения предметов, они тоже заполняли огромные поверхности на зданиях и обелисках.
— Это древние письмена Урукашты, — сказал Озхан. — Очень редкие мудрецы умеют прочесть их, да и то не все. Самые древние письмена никому не удалось разгадать.
Вот бы удалось прочесть их — с этой мыслью она тогда возвращалась в Симиус. Маленький обелиск, стоявший в мокром саду, снова вызвал в ее памяти вид мертвого города под палящим солнцем, и прежняя мечтательность шевельнулась в ней, тут же отдавшись резкой болью в животе. Она отшатнулась от перил, как ударенная.
— Матушка, да что ж вы! — Ярелл уже торопился к ней с тюком тряпья в руках. — Что же, зачем же вы так выходите, холодно же. Вот, я же вам одежду несу. Пойдемте обедать.
Одевшись, она спустилась вниз, Ярелл ковылял следом. Раненая нога его почти не сгибалась, и лестницы давались ему с трудом. Он, конечно, дал себе волю и всласть поворчал по этому поводу, а заодно и по всем остальным.
В полутемном коридоре на стене обнаружилось старое облезлое зеркало. Алов заглянула в него, и оттуда на нее посмотрела совсем другая девушка — бледная, худая, с обритыми волосами, на левой скуле ссадина. Только огромные глаза напоминали прежнюю принцессу. А кто она теперь?
Реальность
За столом опять сидели трое — Алов, Ярелл и Белобород, как будто давешняя трапеза и не прекращалась. Ярелл уплетал свиные ребра и печеный лук, поэтому молчал, а Алов кусок не лез в горло.
— Зачем вам это было нужно?
— Это нужно не только нам, но и тебе.
— Что?
— Понимаешь ли. Ты умерла. Тебя видели мертвой. Видели по обе стороны реки. Ни у кого не осталось сомнений.
— И что?
— Представь, что будет, когда ты вернешься.
Алов представила.
— Никто не поверит. Двести лет назад уже был Лжеклавдий…
— И ему, однако, поверили, хотя он был непохож на настоящего Клавдия. А ведь ты — это ты. Все люди, знающие тебя, еще живы.
— И что вы хотите?
— Мы? Мы хотим помочь тебе.
— Помочь в чем?
— Вернуть тебе власть, конечно.
Вот те на.
— И как вы это представляете себе? Чудесно воскресшая принцесса Алов на белом коне въезжает в город, все падают ниц и покоряются ей, а узурпатор Ротберг отдает ей трон?
— Ну, примерно так. Разве что без белого коня.
Да он выжил из ума.
— Это невозможно.
— Это возможно, и я уверяю тебя, так и будет.
— Почему вы так уверены?
— Потому что я знаю, что все будет именно так.
Голос старика звучал убедительно, но это же очевидная глупость.
— Но почему? Откуда вы можете знать?
— О, девочка, такое ведь уже случалось, и не раз. И даже вещи более удивительные. Ты не представляешь, как легко управлять толпой при помощи таких вот чудес.
— Случалось? Когда?
— Неужели ты не помнишь? А, например, как, по-твоему, взял власть Джабраил Мукаррам на Востоке?
— Он написал книгу о едином боге, — ответила Алов. — Люди поверили ему и пошли за ним.
— Почти правда, — Белобород улыбнулся. — Но люди в основном неграмотны.
— Ну… Он читал им проповеди.
— Верно, но это же все слова. Никто не верит чужим словам.
— А как тогда?
— Он украл солнце.
— Украл?
— Он объявил, что единый бог разочаровался в людях и решил погасить солнце. И только обратившись в его веру, они смогут спастись…
— Он рассчитал затмение?
— Да. И тогда люди поверили. Потому что его слова подтвердились самым чудесным образом.
— Но постойте, — Алов снова засомневалась. — Ведь расчет затмений стал возможен только пятьсот лет тому назад… Есть книга по исчислению звезд…
— Да.
— Тогда как древний пророк мог это сделать?
— Ну, например, он на самом деле мог быть пророком. Или придумать правила расчета самостоятельно.
— Но это невозможно!
— Верно. Поэтому остается еще один вариант. Может быть, он не такой и древний.
Алов опешила.
— Как же? Ведь известно, что Мукаррамы правили востоком с 1100 по 1400 годы…
— Откуда это известно?
— Из летописей…
— Каких?
Она промолчала.
— Большая часть настоящих летописей погибла во времена Трибунала два века назад. То, что ты изучала — это новые книги, они написаны позже.
— И что, там написана неправда?
— Не совсем. Там есть вымысел, но в основном там описаны реальные события. Но они перенесены в глубь веков.
— Зачем?
— Чтобы изменить прошлое.
— Но зачем?
— Видишь ли… Вот, например, твой отец. Он до последнего считал, что правит империей с тысячелетней историей. Поэтому он и стоял до конца — он и его генералы. А что было бы, если б они узнали, что на самом деле стране всего двести лет, а отдельным частям ее и того меньше?
Алов была поражена.
— То есть вы хотите сказать, что вся история — выдумка?
— Нет же, не выдумка. После Трибунала она достоверна. А вот до него — она сильно искажена. И чем глубже в древность — тем сильнее.
— То есть мы, я имею в виду наша страна, существует не две тысячи лет?
— Нет, конечно нет. Великий мир был заключен около 1380 года. А Мост построен в 1469.
У Алов засосало под ложечкой от удивления и интереса, хотя она все еще была полна недоверия.
— Но зачем? Кому понадобилось так изменять историю?
— Видишь ли… Западом правит, по сути, одна семья непрерывно на протяжении многих веков. Да, наследовали не всегда по мужской линии, но всегда по крови. И так вышло, что в самом начале, в самом основании вашего рода лежат боковые ветви Аштациршимов.
— Основателей Великого ханства Востока?!
— Да. Они сбежали с Востока в правление Мукаррамов. Это случилось когда-то в начале 1500-х, во времена колонизации Бергланда. Род Альмадена — из него происходит Эмилий I, император, который отменил выборы и ввел престолонаследие. Помнишь?