Эсториан! склонившись к его уху, прошипела мать. Он вздрогнул от звука ее голоса и совершил досадный промах.
Встань! повелел он высокому гостю, словно евнуху Среднего двора. Асанианин поднялся на ноги с прирожденной грацией, сквозившей в каждом его движении. Его свита была менее ловка. Волна их неприязни ударила в больной мозг. Принц ничем не выказал своих чувств. Он неторопливо произнес слова присяги, четко выговаривая каждый слог, и одарил императора холодной улыбкой. Свита молчала. Это молчание было небольшим, но достаточно ощутимым нарушением этикета. Асанианин вновь низко поклонился и выпрямился, не дожидаясь монаршего повеления. Император дорого заплатит за эту маленькую ошибку. Он еще раз поклонился и попятился, собираясь уйти. Эсториан знаком остановил его. Посол замер и совершил ужасную вещь, чего до сих пор не позволял себе ни один асанианин. Он поднял голову и посмотрел властителю в лицо. Эсториан встретил взгляд желтых глаз. Они сияли, словно две золотые холодные звезды, на круглой, гладкой как бильярдный шар физиономии посла, лоснящейся от масла. Смелость и ум. Достоинство и стать. Прекрасный ответ невежеству варвара, облеченного властью. Эсториан улыбнулся.
Похож ли я на того, кого ты рассчитывал здесь увидеть? Пристальный взор асанианина погас. Он опустил глаза и вмиг растерял всю свою важность. Как мог он допустить столь непростительную вольность? Кому вздумал показывать норов? Властителю владык, по знаку которого к подножию его трона сбегаются короли? Или он совсем выжил из ума, забыл, что в жилах этого дикаря струится асанианская кровь? Яростная кровь Льва, сотрясающая державы! Эсториан почувствовал его страх и отвернулся. Слегка изменив позу, он милостиво кивнул полному островитянину. Тот, бесцеремонно расталкивая желтоглазых недоумков, протискивался к Его Императорскому Величеству. Он стоял посреди просторной гардеробной и привыкал к тишине. Слуги, почтительно кланяясь, ушли, заперли дверь снаружи и оставили его в одиночестве. Он взял со стола бутыль вина и дрожащей рукой наполнил кубок. Он был совершенно измучен и физически, и душевно. К тому же страшно проголодался. Но главный церемониймейстер двора, этот маленький лысый тиран, запретил прислуге подавать Его Величеству съестное. Император должен выйти к пиршест венному столу последним и продемонстрировать подданным свой аппетит. Он залпом осушил кубок и забегал по комнатам, огибая сундуки и вешалки для плащей. Вино разгорячило кровь, но не улучшило настроения. Кто виноват в его дурном самочувствии? Дерзостный асанианин или наглый чародей? Ему следовало арестовать их обоих на месте. Впрочем, отдать приказ об их задержании не поздно и сейчас.
Я, возможно, молод, произнес он, обращаясь к вертикальной штанге, увешанной накидками, но еще не сошел с ума. Никто не может задеть меня безнаказанно.