Мы заходим в соседний дом № 10 к Егорову Степану Степановичу. Его дом аналогичен кутихинской избе, но наличники украшены витиеватой пропиловочной резьбой нового архитектурного направления 10-х годов XX века.
По выходе из деревни попалась нам на глаза еще мазанка, почти украинская. Действительно, юг в такой близости от Москвы уже четко влиял на облик селений.
Ниже по течению у деревни Новлинское река Пахра с шумом перекатывается через порог. Здесь ее перегораживает плотина. Вот и маленькая несудоходная Пахра работает с большой пользой для окрестных хозяйств. И сравнить нельзя эту плотину с мощью гигантов советской индустрии, но Новлинская электростанция была одной из первых, и в этом ее заслуга.
В деревне мы увидели дома почтенных возрастов, но не столь уж древние, все больше начала нашего века. Прорезные гуськи стройными рядами поддерживают свесы четырехскатных кровель, отбрасывая причудливые тени на зашитые вагонкой стены домов. Утомительное однообразие вроде бы разнообразных прорезных наличников. Каждый раз думаешь найти в них новый мотив, а отходишь, внутренне досадуя. Но вот мы подошли к дому № 23 и сразу угадали под обшивкой основательно рубленный сруб большого шестистенка.
Мы вошли в дом и познакомились с хозяйкой Лапшиной Марией Сергеевной. Высокие и просторные комнаты. Гладко-тесаные стены. Потолки из массивных плах, забранных между двумя матичными балками с искусными калевками по краям. Большая печь с кафельной стенкой, обращенной на «чистую», жилую половину.
Обычно в сени ведут двери с низкими косящатыми колодами, а здесь они высокие и широкие. Через сени мы попали в холодную часть. Она, как и полагается, без печи, с тремя окнами. Да, рублена изба капитально.
- А раньше еще и хоздвор был на всю длину дома,- вспоминает Мария Сергеевна.- Амбары, житница... Все на дрова во время войны пошло.
Обшивка сруба - дань моде - снижает выразительность постройки. Ее суховатый облик подчеркнут такими же суховатыми наличниками с небольшими солнышками, охваченными фронтончиками. Подобный шестистенок, развернутый вдоль улицы с двухрядной связью хозяйственного двора,- типичный представитель старой застройки южных районов Подмосковья.
От Новлинского Пахра поворачивает на северо-восток. Как-то вдруг ее левый крутой берег становится пологим, и вдали на правом берегу открывается высокая колокольня церкви в Колычеве. Наш путь к древнейшему селу проходит через деревню Чурилково, где, кроме одного, похожего на дом Лапшиной, жилья, мы не замечаем примечательной стройки. Зато отсюда открывается великолепнейший вид на древний памятник архитектуры в селе Колычеве. На высоком берегу Пахры вот уже триста лет без малого стоит белокаменный храм.
Больше древностей в селе нет. Мы прошлись по трем его улицам, выходящим к реке, к белокаменной церкви с красивыми наличниками, напоминающими морские раковины. Вспомнили историю села Колычева, которому вместе с соседней на той стороне Пахры деревней Шестово при Екатерине II был даже дан статус города, названного Никитском. Но все же Пахра не была той рекой, где, кроме Подольска, мог бы быть еще город, и вскоре Никитск упразднили.
Ныне село сплошь новое. Красиво выкрашенные мягкими пастельными тонами его дома облицованы керамзитовыми плитами, а вот прообраз изб они все же сохранили. Те же три окна по фасаду, а у некоторых окон устроено даже нечто подобное наличникам.
Через Пахру к деревне Шестово был перекинут мостик. Река продолжала разделять два населенных пункта, которые давно живут по соседству друг с другом и, пожалуй, не считают реку границей между собою. Состоит деревня Шестово из одного довольно-таки протяженного уличного порядка домов.
Мы как-то нехотя прошлись вдоль долгой улицы, не ожидая встречи с народным творчеством. И, выходя к околице, снисходительно покосились на утлую избушку, вросшую в землю. Но у этой неказистой с виду избенки под № 33 оказались прекрасные наличники с глубинной резьбой плотницких солнц. Правда, лучи были покрыты густым, чуть ли не в палец толщиной, слоем голубой масляной краски. Закрытые наглухо ставни окон свидетельствовали об отсутствии хозяев.
Такие двухчастные избы - жилая комната и сени - яркие памятники бедняцкого уклада дореволюционной деревни. Они скромны, но по-своему гордо поглядывают оконцами на дорогу. И здесь нам стало ясно, что при создании музеев народного деревянного зодчества напрасно мы забываем об этих бедняцких избах, а гонимся за большими домами, удивляющими нас плотницким мастерством. Верно ли? Так-то уж русская деревня состояла из шестистенков и пятистенков? Так ли уж по всем наличникам гуляла затейливая резьба? Порой в жизни и не до резного коня-охлупня на крыше. Рад будешь и обычной, простецкой избе.