Удачно ли выбрано место для организации подобного музея? Пожалуй, да. Дело в том, что здесь располагается Московский областной краеведческий музей, занимающий бывший Ново-Иерусалимский монастырь. Таким образом, история столичной области собрана в единую экспозицию. Конечно, можно было бы найти для музея деревянного зодчества более выигрышное место на берегу какого-либо подмосковного озера или водохранилища. Но соседство с ансамблем монастыря придает значимую историческую убедительность народным избам, амбарам, ветрякам, колодцам, привезенным сюда с разных уголков области.
С самого начала участвуя в организации этого музея, мы хорошо знаем, насколько сложна проблема его создания. Она связана не только с осмыслением многих вопросов истории народного зодчества. В наши дни чрезвычайно назрела необходимость сохранить для будущего поколения образцы плотницкого искусства, тающие на глазах. Памятники народного творчества, восхищающие нас силой художественной выразительности, уходят из нашей жизни. Они не стоят на охране государства. Да и как практически сохранить улицы и дома неближних сел Анциферова и Яковлевского, деревни в пойме Оки или же дотянувшие до нашего времени единичные уникальные постройки на других направлениях от Москвы?
17 августа 1970 года Исполком Мособлсовета принял решение, в котором говорится:
«За последние десятилетия социальная структура, экономика и культура деревни в корне изменилась. Сама планировка старой деревни и крестьянской усадьбы стала тормозом в условиях современного строительства, состав и назначение зданий и сооружений радикально изменяются и приспосабливаются к новым нуждам и требованиям.
Модернизированная изба старого типа как современный крестьянский дом приобретает новые положительные стороны, но как памятник древнего народного зодчества обесценивается.
Помимо этого, согласно разработанным и утвержденным схемам районных планировок, многие уникальные памятники деревянного культового зодчества, состоящие под охраной государства, оказались в неперспективных населенных пунктах, что практически лишает возможности их эксплуатации и охраны.
Исполком Московского областного Совета депутатов трудящихся решил:
Создать при областном краеведческом музее архитектурно-этнографический филиал деревянного зодчества, разместив его северо-западнее Ново-Иерусалимского монастыря».
За последние десятилетия противоречия между старой архитектурной формой и новым, социалистическим обликом деревни привели к тому, что повсеместно крестьянские деревянные постройки изменили свое лицо и в настоящее время почти полностью исчезают из нашей жизни.
Роль приусадебных овинов, сараев, амбаров, потерявших свое прямое назначение, сошла на нет. Их либо разобрали, либо используют для временных и случайных нужд. Кое-где сохранились еще и такие интересные сооружения, как пожарные каланчи, ветряные и водяные мельницы, смолокурни, кузницы, разнообразные по профилю кустарно-промысловые мастерские и другие постройки производственного и бытового назначения. Большинство из них, очень интересных по своему художественному облику, постепенно утрачивается.
Поэтому и решено было собрать наиболее интересные, яркие памятники деревянного зодчества в одном месте Подмосковья. Таким местом стала луговина в излучине Истры. Здесь слышны удары топора. Пахнет смолистой стружкой. Идет сборка и попутно реставрация привезенных образцов народного зодчества. Территория музея под открытым небом разделена на четыре сектора, соответствующих направлениям наших путешествий по области. В природном окружении демонстрируются характерные планировочные типы подмосковной деревни. Так, улица северной деревни идет по берегу Истры. Окна ее домов обращены в сторону реки, основной дороги сообщения между населенными пунктами на русском Севере. И пусть в Подмосковье иные условия, но все же и здесь, мы с вами замечали, планировочные структуры деревень подчиняются общим традиционным закономерностям.
Южный сектор музея состоит из отдельных крестьянских усадеб, объединенных в уличную систему с типичными для южного направления особенностями в народной стройке, которые мы подметили в наших путешествиях. То же самое относится к восточному и западному секторам.
Начало музею положено двумя крупными постройками. Привезенная из села Семеновского Пушкинского района, вырастает над купами деревьев церковь, рубленная триста лет назад народными мастерами. Мастера нынешние заменили ее обветшавшие конструкции, сменили кровлю, выложили новеньким лемехом ее главку, и если вы не найдете на ее стенах следов топора древнего плотника, то не огорчайтесь.
Время неумолимо. Оно разрушает камни, где уж устоять дереву. Но жив архитектурно-художественный образ памятника. Эта церковка была именно такой в затерявшемся в глубине истории 1674 году.
Снопы солнечного света льются из косящатых окон храма. Падают на широкие доски-пластины. Дерево долго держит запахи леса, смолистой хвои, и будто слышишь тяжкие удары топора и шум падающей красавицы сосны. Упало дерево в наше время на специальной лесной делянке, чтобы обернуться венцом в срубе, сменить отслуживших свой век прародителей и хранить образ памятника народного зодчества.
Реставраторы нарочно не перекрыли храм потолком, что бы наглядно была видна конструкция древних — «восьмерик на четверике» и мощный осевой столб, уходящий ввысь, надежно схваченный в замок поперечными бревнами.
Внушительно выглядит в музее под открытым небом рубленная из толстых бревен изба Кокорина. Плотники-реставраторы вернули ей утраченные детали, и сейчас мы с вами, разглядывая ее мощный самшвый фронтон, причелины, курицы, читаем образный язык народного мастера, одушевлявшего свою постройку.
Усадьба Кокорина — типичный образец патриархального крестьянского быта. В зимнюю стужу, не выходя за ворота, крестьянская семья могла продержаться, подъедая запасы невеликого урожая, благо что напротив крыльца дверь в житницу. Замыкают усадебный двор хлев да рубленый теплый омшаник для теленка. Двор у крестьянина мал, оттого он и дорожит каждым вершком в стройке, рубя все слитно. Перед нами обычная для среднерусских деревень крестьянская усадьба покоем, то есть в плане усадьба схожа с буквой «п», обращенной своими перекрытыми воротами концами к улице. Этот план расположения построек очень древен и несовершенен. Вот почему его зовут еще «мокрый двор», так как при дождях вода, сбегая с крыш дома и амбара, образует на дворе долго не просыхающую лужу.
Невелика усадьба Кокорина. Столь же невеликой может вам показаться и территория музея, но немного воображения, и перед вами замелькают версты пройденных трактов-большаков, проселков, на которых вас ждали встречи с памятниками народного деревянного зодчества. И тогда мельница в музее из села Кочемлева замашет крыльями на просторах тверских полей, откуда она родом, а миниатюрный восьмеричок часовенки из Новосокольников Чеховского района напомнит о дубравах близ Мелихова.
Но зодчество зодчеством, а еще необходимо «оживить» свезенные избы, амбары, мельницы. И здесь предстоит много сделать этнографам, историкам, искусствоведам, чтобы вы, войдя в музейную избу и увидев ее обстановку, ощутили подлинность ее предметов, представили себе, что хозяин избы вышел на минуту, оставив вас наедине с миром давно ушедших из нашей жизни вещей.
И все же даже самый образцовый музей деревянного зодчества не должен отвлечь нас от дорог, от поисков встреч с народным творчеством, ибо творчество народное неиссякаемо.
Иной облик домов на селе. Иные строительные материалы используют в народной стройке. Да и сама сельская архитектура проектируется теперь в научных институтах. Но незыблемы остались законы красоты в зодчестве, понять которые и должны были помочь наши путешествия.