Сейм смотрел на дремавшую девушку, что доверчиво устроилась на его коленях, и не знал, как еще защитить ее от враждебного мира. Маленькая, нежная, ранимая, после всего, что с ней сотворил тот скот, Энжи еще могла язвить, сопротивляться, любить. Такая сильная и слабая одновременно. Как же мужчине хотелось ей все рассказать о себе, о мире, но он не мог, и не только магический запрет, наложенный хозяином, был тому виной. Он боялся, что Энжи оттолкнет его, узнав правду. Он даже этого наемника, Сейма, выбрал только потому, что мужчина был молод и хорош собой с человеческой точки зрения. Да и Сейм — неплохое имя, почему бы не оставить его себе. Главное, чтобы его цветочку ничего не напоминало о прошлом. Он хотел оградить ее от всех напастей, и даже придумал хороший план, как им долгие годы быть вместе, но сверр все разрушил. Теперь надо было срочно что‑то думать, ведь тот маг не оставит его Энжи в покое. Слишком она яркая, и дело даже не в физической красоте. Ее душа сияла, переливалась, особенно в последние дни. Девушка будто сбрасывала оковы, ее свет ослеплял и грел. Сверр не сможет пройти мимо, с его‑то пустотой внутри. Сейму с каждым днём все тяжелее было расставаться с Энжи, пусть даже ненадолго. Глаза сами ловили взгляд девушки, руки тянулись спрятать ото всех в объятиях, а губам хотелось целовать ее неустанно. Он целый день мечтал о ночи, о том, чтобы она никогда не заканчивалась. Но сегодня она у них может быть последней, потому что перед мужчиной стоял выбор, или создать для Энжи дополнительную защиту и привлечь внимание Хозяина к себе, или выкрасть девушку в надежде, что несколько лет счастья у них будет. Последнее было в духе его Хозяина — эгоистично и предсказуемо глупо. Потому что когда‑нибудь его призовет господин и он не сможет сопротивляться, а его любимая останется одна без защиты, без дома. Нет, он не желал такого будущего Энжи, он сделает все, чтобы ей больше не пришлось страдать. Пусть даже для него это будет означать и дальше прозябать в вечности без нее.
— Спи моя девочка, ночью тебе понадобится много сил, потому что единственное, что останется мне — это воспоминания, — прошептал тот, у кого даже не было собственного имени. А ему так хотелось что‑то оставить в память о себе этой солнечной девочке.
Убаюкивая в своих руках девушку, монстр ткал искусную защиту ее разуму, больше никто не сможет навязать ей свою волю. Но этого было мало, он вливал в Энжи собственные жизненные силы, связывая ее с собой навечно, но не с целью подчинить, а чтобы в нужный момент помочь. Теперь не только болезни будут обходить любимую стороной, но даже серьёзные раны заживут на ней без следа. И все же Сейму этого было мало, его разум искал дополнительные способы, но не находил. Он наделил бы Энжи магией, если бы мог, а так пришлось всего лишь пробудить спящие способности девушки, не зная наверняка, получится у него или нет, и во что все это выльется.
Усталость и потраченные силы взяли свое, он задремал, даже во сне крепко и бережно прижимая к груди свое сокровище. Последнюю неделю он почти не спал, было страшно закрыть глаза и проснуться не рядом с Энжи, а в своей клетушке, в холоде и одиночестве. Хозяин забрал у него не только душу и имя, но и воспоминания о прошлой жизни. Но Сейм знал точно — когда‑то давно он был не один. Он уже чувствовал похожее тепло и свет, что дарила ему Энжи. Кто‑то его любил, его не меньше, хоть и немного по — другому. Сейм подозревал, что это была его мать. Жаль, воспоминания ускользали и мужчина не мог сказать, что было подлинным, а что выдумкой подсознания.
— Развлекаешься? — насмешливо спросил Хозяин, с лёгкостью проникая в его сон. Сейм напрягся, прилагая усилия, чтобы господин не увидел Энжи его глазами. — О! Неужели мой верный слуга пустился во все тяжкие и не хочет делиться воспоминаниями? Я знал, что в тебе есть хаос, а сам ты не так уж скучен и предсказуем, каким казался все эти годы. Знаешь, я тут подумал, что зря мало внимания уделял людям, они такие забавные.