— Значит, обязательно победят. — Он встал с места и направился к выходу, звонко постукивая тростью. — Всего доброго, Рико. Вот увидишь, я ещё никогда не ошибался в людях.
Дверь за ним закрылась, Рико закинула ногу на ногу и подпёрла щёку кулаком.
— Ну да, ну да, — выдохнула она и улыбнулась. — Жду с нетерпением, сэр.
***
Как бы скептически Эрен ни был настроен, а ему всё же пришлось признать, что тренировка в VR-пространстве имела огромную пользу. Консоль состояла из плотно облегающего костюма, типа экзо-скелета с датчиками отслеживания местоположения в пространстве, тактильных перчаток и очков-визоров, которые обеспечивали полное погружение в виртуальное пространство. Тренировочная программа запускалась автоматически, стоило только нацепить визор на глаза. Она переносила в полную копию тренировочного зала с такой офигенной графикой, что создавалось впечатление, будто это и вовсе не компьютерная симуляция, а реальность. При первом погружении аватар был стандартный — некое безликое существо, по формам напоминающее человека, но его с лёгкостью можно было переделать под свой вкус. Никогда раньше не имея доступа к таким технологиям, Эрен, поглощённый интересом, убил полчаса на создание копии себя в виртуальной реальности, а когда из зеркала на него посмотрел высокий слаженный юноша с пронзительными зелёными глазами и забранными на затылке длинными волосами, он понял, что скорее создал сексуализированную копию себя, нежели себя настоящего. Он покраснел от стыда, а вместе с ним покраснел и его аватар — да уж, вот это действительно полное погружение. Но если над собой в программе ещё можно было поколдовать, то вид соперников, или энписи, как назывались неигровые персонажи, были заложены изначально и менялись при переходе от уровня к уровню, что не могло не расстроить Эрена — он бы с радостью создал копию Жана и хорошенько бы поизмывался над ним. Пройти на следующий, более сложный, уровень можно было лишь одолев противника. На всё про всё давалось пятнадцать минут. Первые три уровня, где противниками были прыщавые сутулые задохлики, больше похожие на офисный планктон, годами не встававшие со своих крутящихся кресел и не видавшие света по полгода, Эрен прошёл на раз-два, на каждый раунд ему требовалось не более двух-четырёх минут. Костюм был сделан таким образом, что можно было ощущать каждое прикосновение, точнее, с помощью мышечной стимуляции и микроскопических, но мощных электроприводов он сам заставлял тело двигаться в ту сторону, в которую был направлен импульс ответного удара соперника. Потому, когда на четвёртом уровне появился энписи схожей с Эреном комплекции, Йегер на своей шкуре испытал каково это, когда тебя отправляет в полёт бездушная машина. Тренировка была запрограммирована так, что, в случае проигрыша или если ты не укладывался в отведённое время, она заканчивалась и начиналась заново с первого уровня. Первый раз Эрен продул на пятом уровне, когда из-за невнимательности пропустил удар с ноги крикливого и прыгающего из стороны в сторону панка с розовым ирокезом на голове; это, отнюдь, был не самый странный из представленных здесь энписи. В общей сложности до восьмого уровня Эрен прошёл с двумя потерями: на пятом и на седьмом, где его отправили в нокаут с первого удара, и то лишь потому, что он просто засмотрелся на огромного громилу с обезьяньим лицом, который был чуть ли не раза в три выше и шире него. А вот восьмой из десяти возможных уровней для него действительно стал катастрофой. Противник был сложен как с физической, так и с психологической точки зрения. Он в прямом смысле слова был безликим и имел скорее животные, чем человеческие повадки. Эрен не поспевал за его гепардовой скоростью, а сила удара энписи была настолько велика, что Эрен всерьёз забеспокоился за сохранность собственных костей. Он огрёб от безликого три раза, а когда добрался до восьмого уровня в четвёртый, перед глазами высветилось красное окошко с предупреждением о состоянии организма и рекомендацией восстановить водно-солевой баланс. Костюм, синхронизируясь с чипом за ухом, отслеживал все главные жизненные показатели и информировал об их отклонениях пользователю. Эрен провёл в симуляции более пяти часов. Он вздохнул, открыл в воздухе диалоговое окно и вышел из тренировочной программы, так и не сумев пройти восьмой уровень. Эрен снял визор и заморгал, пытаясь снять сухость в глазах. Голова разболелась, мышцы ныли тупой болью. Эрен встряхнул головой и, направившись к выходу, столкнулся с Марко.
Эрен сделал несколько глотков воды из пластиковой бутылки и прислонился спиной к стене. Он устал даже с учётом нынешней силы, а без «Аш-фермента» не продержался бы и часа. Именно сейчас, в сравнении, он полностью осознал, что выйдя на ринг Пустым, он неминуемо проиграл бы. Слился бы в первом же бою, а уж если его противником был Жан, то ещё и пробил бы самое глубокое дно своей самооценки. Считай, ему крупно повезло с Пиксисом и его «секретной» сывороткой.
— Так о чём хотел поговорить? — Эрен закрутил крышку бутылки и поставил её рядом с собой на скамью.
Марко взял планшет и передал его Эрену.
— Нашёл на скамейке после сегодняшней тренировки. Это ведь Армина? Я не смотрел в него, честно.
Планшеты были у всех одинаковые, только Армин таскался с ним постоянно и практически не выпускал из рук, так что с большей долей вероятности он был именно его. Эрен кивнул и с благодарностью принял находку. Марко помолчал, вздохнул и развернулся лицом к Эрену.
— Вообще, я хотел поговорить об Армине. — Он запнулся, подбирая слова, и продолжил: — У него гаптофобия, да? Армин боится чужих прикосновений.
Вот как, оказывается у этого недуга было научное название. Фобия, болезнь… Эрен не хотел называть это болезнью, не хотел, чтобы люди кружили вокруг Армина и со страдальческим или глумливым лицо говорили: «Бедняжка, он же больной». Армин не был больным, по крайней мере для него.
Эрен вздохнул и склонил голову вниз.
— Армин повидал в жизни много дерьма: и в приюте, и позже, когда мы сбежали.
— В приюте? — переспросил Марко. — Ты же сказал, что вас воспитывал знакомый.
Вот же балда! Ну как можно было так облажаться?! Чёртово трепло!
«Молодец, Эрен, — заругал он себя, — расскажи ему ещё, что Армин Пустой, да и ты когда-то им тоже был!».
— Прости, — виновато проговорил Йегер, — я соврал тогда. Просто не хотел, чтобы докучали с расспросами. Только не рассказывай никому, ладно? — Марко сделал вид, что закрыл рот на замок и выкинул ключ. — «Солнечный Дом» — так назывался приют, в котором мы жили после смерти родителей.
— Солнечный Дом, — повторил Марко, — весёлое название.
Эрен грустно усмехнулся и передёрнул плечами.
— Да только название в нём и весёлое. Место подобное Аду, где с детьми обращались так же, как Чистильщики с нелегалами.
— Чистильщики?
— Я так называю сотрудников охранного бюро, — пояснил Эрен. — Постоянные телесные наказания, изматывающий труд, кормили два раза в день. В общем, это было место, в котором не хотелось быть. Именно поэтому мы втроём и сбежали оттуда. Я был тем, кто хотел вырваться на свободу, кто обещал защищать свою семью, а в итоге Армина защитить так и не смог, ни в приюте, ни после. — Эрен замолчал, окунаясь в ужасы прожитых лет, а потом вновь тихо заговорил, будто его голос доносился из прошлого: — Что не убивает нас, то делает сильнее… Слова конченных, отбитых на голову людей. Может, одну десятую процента трудности и делают сильнее, но остальных девяносто девять и девять десятых они ломают. С особым удовольствием перетирают каждую косточку в теле и разрывают душу на мелкие лоскутки. — Эрен упёрся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Эти воспоминания причиняли боль. Покалывающую и острую, будто частые-частые уколы иглы. И она никогда уже не оставит его. Это его плата. Самая большая плата за его слабость. — Даже когда в приюте заболели дети и Армин умирал на глазах, мучаясь от нестерпимой боли, я болел бессимптомно, был чёртовым носителем того же вируса, но не испытал и доли той боли, что чувствовал Армин и остальные ребята.
Эрен замолчал и открыл глаза. Что он несёт? Какой ещё вирус? Какой носитель? Он был тогда единственным Пустым, которого болезнь не затронула. Он же даже на обследование не ходил. Перед глазами возник яркий свет больничной лампы-таблетки, несколько лиц в медицинских масках и защитных очках склонялись над кем-то. Эрен видел руки и ноги, привязанные ремнями к столу, чувствовал, как сдавливает грудную клетку. Слышал писк каких-то приборов и людской гомон. «Реакция отрицательная, — говорил знакомый женский голос. Врач из медпункта. — Симптомов и отклонений нет». Чьи? Чьи это воспоминания?