— Почему такие кислые лица? — Вошедший в комнату Густав улыбнулся, пытаясь подбодрить ребят. — Ну же, соберитесь, до финиша осталось совсем немного.
Но даже попытки Густава не помогли им воспрянуть духом.
— Объявили результаты жеребьёвки, — продолжал тем временем мужчина. — Бои будут проходить друг за другом. Первыми — Микаса и Ханджи. Вторым пойдёт Армин… — Густав бросил на них сочувствующий взгляд и прочистил горло. — Второй бой придётся пропустить. В самом финале между собой схлестнутся Эрен и Леви. — Но после объявления соперников не последовало обычных радостных возгласов и командных кричалок; в комнате стояла тишина, будто и вовсе никого здесь не было. Густав тяжело вздохнул и присел напротив Эрена с Микасой на корточки. — Я понимаю, как вам тяжело сейчас. Вы всё ещё можете отказаться от участия.
Эрен вздрогнул и посмотрел на Густава остекленевшими глазами.
— Отказаться? — в исступлении спросил он.
Отказаться и свести на нет все их предыдущие усилия? Отказаться и поставить крест на своей мечте? Отказаться и спустить с рук миру его чёртову несправедливость? Отказаться и остаться жалким рабом до скончания своей никчёмной жизни?!
— Нет, — прошептал Эрен; его глаза вновь вспыхнули живым зелёным огнём. — Сдохну, но вырву из рук Леви корону!
Густав усмехнулся и поднялся на ноги.
— Так держать, парень, — похвалил он Эрена, похлопав тяжёлой ладонью по плечу. — Порвите этих выскочек.
Эрен с Микасой обменялись уверенными взглядами и одновременно кивнули.
***
Армин никак не мог перестать винить себя. С тех пор, как он очнулся после долгого сна, все его мысли и чувства были направлены на собственное уничтожение. Как прожорливая гусеница пожирала молодые листья, так и ненависть к себе разъедала его естество. Он вспоминал детство, когда хулиганы лупили его по чём зря, называя отродьем Чистых; время в приюте, где стал жертвой только потому, что не был «настоящим» Меченным; прожитые годы в изменившемся до неузнаваемости городе М, где он так и не смог найти место среди себе подобных, даже на Арене он не стал своим. Казалось, не будь Эрена рядом, Армин бы уже давно стал трупом. Он повзрослел, но так и не перестал прятаться за спину лучшего друга.
Сказанные Эреном слова, сплетённые с гулким стуком колёс мчащегося в ночи поезда, помогли Армину на какое-то время поверить в себя, но одна ошибка последовала за другой, и Арлерт окончательно пришёл к мысли, что друг сказал лишь то, что хотел видеть в идеальном раскладе. Храбрейший из всех. Ах, как же Армину хотелось, чтобы эти слова действительно можно было связать прочной нитью с его именем.
Он лежал в кровати, моргая каждый раз, когда очертания потолка начинали размываться из-за сухости в глазах, и думал, думал, думал. Мысли копошились в его голове, будто колония муравьёв в муравейнике, и кусали, кусали, кусали. Он чувствовал себя сломанной куклой, которую неравнодушные люди обмотали бинтами, чтобы она не развалилась окончательно, и бросили в этой комнате до востребования. Иногда к нему заходили «тени». Они, безликие и немые, тихо входили в комнату, делали какие-то пометки в электронной книге, излучающей голубой холодный свет, и так же тихо уходили. Нередко мысли прерывались внезапным сном, долгим, глубоким, бесчувственным, будто русло бурной реки загораживалось заслонкой, а когда Армин вновь открывал глаза и заслонка поднималась, они продолжали течь дальше. Скорее всего Армин бы дошёл до точки невозврата, до того состояния, когда внутри всё выгорало и оставался чёрный горький пепел, скрипящий на зубах, если бы в комнате с запахом гниения остатка души не появился он, принеся с собой глоток свежего воздуха и улыбку надежды.
***
Эрен обводил взглядом огромную толпу людей. Вот они, вот те, кто сегодня станет свидетелем его триумфа. Тот, кто считал его ненужным хламом, тот, кто сделал его рабом системы, собственными глазами увидит, как он разобьёт оковы классового неравенства и встанет с ними на одну ступень. Нет, даже больше — возвысится над ними! Он, закалённый тяготами жизни и бесконечной борьбой, станет сильнее всех этих белых воротничков с голубой кровью. Им, рождённым с серебряной ложкой во рту, никогда не понять всей ценности жизни. Их удел протирать задницы на слишком мягких диванах и наедать жир от скуки, его — менять мир во благо каждого. Он получит статус Чистого, но ни за что на свете не сделается одним из них.
— Господин Пиксис будет присутствовать на играх? — полюбопытствовал Эрен, усердно всматриваясь в застеклённую ложу.
Этот человек обязан был видеть его победу.
— У него появились дела, — огорчил Густав. — Он покинул Арену в сопровождении Анки сегодня утром.
— Хм, надеюсь, он не собирается нас кинуть? — Йегер устремил тяжёлый взгляд на мужчину.
В случае чего Эрен готов был Дота из-под земли достать и заставить ответить за свои слова.
— Будь уверен, господин Пиксис слов на ветер не бросает. Только ты бы сначала выиграл, — усмехнулся Густав.
— Не сомневайся, я не проиграю, — вернул ухмылку Эрен.
Среди разнообразия лиц были замечены и вполне уже знакомые — Криста с Имир и Сашей радостно махали руками в одном из блоков для зрителей, рядышком что-то кричал Конни, даже идиот Жан с недовольной мордой и Марко почтили своим присутствием на финале. Вот уж теперь-то Эрен точно не мог оплошать, иначе издёвок ему не избежать.
В манеже вдруг стало настолько шумно, что даже пришлось закрыть уши руками, чтобы не оглохнуть. А причина тому — объявление и выход команды Леви на площадку. Гордые, уверенные в себе и невероятно сильные — эти люди в чёрных костюмах, облегавших их мускулистые подтянутые тела, выглядели будто пришельцы с другого мира — невероятно похожие на людей, но обладающие такой огромной мощью и властью, что казалось, способны были переделать этот мир под свой вкус одним щелчком пальцев. Эрен не мог отвести от них глаз, вид этих люди завораживали. Вот то, к чему он стремился последние пару недель. То, что он хотел превзойти. Но сейчас, смотря на них и сжимая дрожащие из-за нервного напряжения ладони в кулаки, он думал лишь о том, удастся ли ему хотя бы приблизиться к этому трио. Эрен сглотнул и заставил себя отвести взгляд; сейчас не время было думать о подобном, он уже сделал свой выбор, осталось довести дело до конца.
— Дамы и господа! — заглушая крики вокруг, начал вещать голос ведущего. — Настало время первого боя финала двадцатых, юбилейных, игр на Арене! От команды Леви — умная, весёлая и просто очаровательная женщина, королева Арены Ханджи-и-и!
Под бурные аплодисменты парой широких пружинистых шагов на площадку поднялась стройная и крепкая телосложением молодая женщина с высоким каштановым хвостом. В этот раз на ней не было очков, потому она казалась сейчас гораздо моложе. Эрен бы не дал ей больше тридцати. Она оправила чёрную майку и с ухмылкой глянула в сторону Микасы. Аккерман в ответ одарила её пронзительным взглядом. Что ж, вызов принят.
— От команды Эрена — обворожительная юная особа, покорившая своими яркостью и страстным темпераментом сердца сотни мужчин, прекрасная Ми-и-икаса!
Манеж снова наполнился людским гомоном с аплодисментами, разбавленным резкими мужскими возгласами поддержки. Эрен положил руки на плечи подруги и кивком головы пожелал ей удачи. Не остался в стороне и Густав, который, судя по довольной улыбке, поддался всеобщему настроению и вошёл в раж.
— Задай ей трёпку, красавица! — восторженно воскликнул он, напрочь потеряв образ грозного и жестокого Меченного, каким он казался в первую их встречу. На его запястье загорелся экран электронного браслета, оповещающий о новом входящем вызове, Густав придержал отправившуюся на площадку Микасу и ответил на вызов. — Слушаю, — проговорил он в браслет, чуть надавливая для лучшей слышимости на вставленный в ухо беспроводной наушник. — Ещё нет. — Густав мрачно покосился на Микасу, молча слушая собеседника. — Уверены? Может, есть возможность?.. Я понял, хорошо.
Густав отключился и тяжело вздохнул, Микаса с Эреном встревоженно переглянулись. Он медлил, как это бывало, когда хотели сказать плохую новость, но не находили в себе сил. Ребята терпеливо ждали, а тем временем недовольство среди зрителей нарастало — все ждали выхода Микасы на площадку.