Он часто по вечерам приглашал его в свою квартиру на бутылочку пива, и очень скоро Тимур нашел в нем настоящего друга.
— Все может быть, — пожал плечами Тимур. — Возможно, когда мы совсем сблизимся... Саша притянула меня своей искренностью, и со временем я, будто какой-то наркоман, стал нуждаться в переписке с ней... А вчера она приехала из Англии, и мы занялись любовью в ее доме.
— Поверь, я знаю этих богатеньких дамочек, — мягко улыбнулся Артем. — Будь осторожен, очень часто они оказываются не теми, кем кажутся.
— Это точно не про Сашу, — покачал головой Тимур. — Она такая простая, понятная, за всю нашу переписку я узнал все мелочи, которые она любит, узнал ее всю. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытывал, когда прикасался к ней вживую. У меня было много девушек, и во всех я разочаровался, но Саша... Одна мысль о ней вводит меня в исступление.
— Ооо, вижу все серьезно, мой юный друг! — хитро подмигнул ему Артем.
— О да! — весело рассмеялся Тимур. — Похоже, это и есть любовь, я впервые в жизни влюбился по-настоящему, и эта история только начинается.
Глава 3
Кирилл знал, что Диана сидит в своей заветной комнате и лепит скульптуры. Иногда она там сидела ночами, придавая более точные формы своим творениям с помощью специальных инструментов, заказанных для нее отцом. Альберт всегда потакал Диане в этом увлечении, но она никогда даже не пробовала продавать их или устраивать выставки, делала это только для своего удовольствия.
Он не стал стучаться и просить разрешения войти, потому что получил бы отказ. Кирилл просто тихо открыл дверь и вошел в комнату. Диана спала, сидя за столом и опустив голову на руки. Перед ней возвышалось очередное творение на подставке, накрытое, как водится, белой тканью. Чтобы не разбудить Диану, Кирилл очень медленно и осторожно стянул покрывало. Скульптура изображала красивую молодую женщину по пояс, держащей на руках младенца и вскармливающей его грудью. Мать и ребенок смотрели друг другу в глаза, и их взгляды выражали любовь, но любовь разную. У нее — покровительственную и оберегающую, у него — еще не осознаваемую, но заставляющую отчаянно тянуться к родным рукам, излучающим тепло и заботу, к родному запаху, который уже стал частью его самого.
Кирилл бездумно провел пальцем по изгибу руки женщины, по плечику ребенка и удивился тому, что Диана уже научилась так точно передавать все эти естественные складочки и линии человеческого тела. Если бы под своими пальцами Кирилл не ощущал холодного и твердого глиняного материала, то, закрыв глаза, с легкостью мог бы представить, как эта рука движется, нежно обнимая маленькое родное тельце. Этот младенец напомнил ему самого себя... Потому что однажды он тоже любил так же трогательно, бессознательно и беспомощно. Любой человек обречен полюбить тех, кого видит с первых дней своей жизни, тех, кто дарит ему нежные поцелуи и к кому тянет ручки, когда делает первые шаги. С Кириллом случилось то же самое. Он полюбил навсегда мать и отца, долго не замечая, что все не так, как кажется...
— Что ты здесь делаешь? — будто издалека он услышал голос Дианы. Несмотря на сонное выражение лица, глаза ее полыхали недобрым огнем. — Зачем ты снял покрывало? — она поспешно накрыла скульптуру.
— Диана, глупый вопрос, — улыбнулся Кирилл. — Естественно, чтобы посмотреть.
— Нельзя смотреть на незаконченные работы, — недовольно сложила руки на груди Диана.
— Разве она не закончена?
— Я еще ее не обожгла, — пояснила она. — Но даже если бы она была закончена, тебе бы все равно нельзя было смотреть.
— Почему же? — приподнял брови Кирилл. — Чем я хуже отца? Только ему в семье и можно сюда заходить... ах, ну да, еще бабушке и Камилле. Открой мне этот страшный секрет: как попасть в круг избранных?
— Никак, — отрезала Диана. — Ты никогда не попадешь в этот круг, потому что считаешь, будто я бездарность, пришедшая в этот дом из какого-то захолустья. Все мои работы, все мои мысли, все мои слова тебе кажутся жалкими и бесполезными. Я то же самое думаю о тебе, ясно?
С растрепанными черными кудрями и покрасневшими от злости щеками, Диана выглядела забавным разъяренным чертенком. Кирилл не выдержал и прыснул:
— Что за чепуху ты придумала? — смеялся он.
Диана чуть не задохнулась от ярости, увидев его безмятежный смех над собственной тирадой, но смогла взять себя в руки.