— Значит, — перебил его Витька, — их нужно перехватить. Давайте устроим возле дома засаду. Они выйдут к утреннему теплоходу с рыбой, а мы их — цап! — и готово!
— Нашел дурачков, — послышался из кустов густой басовитый голос. — Так они тебе теплоходом и поплывут…
Ошеломленные, растерянные, мы вскочили на ноги. Отец направил в кусты тонкий луч фонарика.
— Кто идет? — хрипло крикнул он.
— Свои, свои! — В кустах затрещало, и к костру вышел невысокий мужчина в телогрейке, подпоясанной ремнем с якорем на бляхе, в кепке, надвинутой на самые глаза, и в блестящих резиновых сапогах. За плечом у человека, стволом вниз, висело охотничье ружье, на левом боку — потрепанная полевая сумка. Он окинул нас быстрым взглядом и подал отцу руку. — Инспектор рыбоохраны Фроликов. Явился, так сказать, по вашему вызову.
— Здравствуйте, — улыбнулся отец. — Ну и напугали вы нас! Значит, вы считаете, что они повезут рыбу автобусом?
— У него мотоцикл есть. — Фроликов снял ружье и присел поближе к огню. — ИЖ с коляской. Ну, рассказывайте…
Фроликов слушал и покусывал травинку. При свете костра я увидел, что он еще совсем молод, не старше Александра, брата Ростика. Круглолицый, с золотистым пушком на щеках, с белыми выгоревшими бровями, «рыбный надзиратель» нисколько не походил на грозных инспекторов, каких я рисовал в своем воображении. Он, видно, и сам чувствовал это, оттого и кепку так низко на лоб надвинул и говорить старался рокочущим басом, чтобы выглядеть постарше.
— Ясно, — сказал Фроликов, когда отец закончил рассказ. — Это ваша бригантина там, у поворота, догорает?
— Наша, — кивнул отец.
— Их работа. — Фроликов поскреб подбородок. — Ну, ничего, и за это ответят. А вы не горюйте, братва, — весело подмигнул он нам. — Сейчас главное — «рыбачков» не проворонить. Возьмем их, я вас на своей моторке до самой Крупицы подкину. Палатка у вас есть, ложки-миски уцелели, рюкзаков и харчей на дорогу добудем. Сходите в партизанский лагерь, а назад вас дед Кастусь на своем буксире отвезет. За милую душу прокатитесь… — Фроликов усмехнулся, и на щеках у него появились глубокие ямочки. — Вот так. Давайте лучше прикинем, что делать будем. Скоро светать начнет, самое время «Мухомору» свою добычу вывозить.
— А у вас какой-нибудь план есть? — осторожно спросил Витька.
— Есть. — Фроликов встал и снова забросил за плечо ружье. — Вдоль реки, вверх по течению, метров на четыреста тянутся кусты; если они припрятали рыбу — значит, где-то здесь. Дальше не спрячешь — открытое место. Вот там-то вы, Глеб Борисович, устроите засаду. Ваша задача — не пропустить мотоцикл. Дорога вдоль самого берега идет, справа — вода, слева — круча, никуда он не денется. Выйдете на дорогу — остановится, людей давить не осмелится. Люди — не рыба, шкурой отвечать придется… Я с двумя Шерлоками Холмсами буду его тут выслеживать. Все ясно?
— Ясно, — ответили мы.
— Кто останется со мной?
Мы с Витькой первыми вскочили на ноги. Фроликов снова подмигнул нам и сдвинул свою кепку на затылок.
— Годится. Гасите, хлопцы, костер. А вы, — кивнул он отцу, — идите на дорогу и шпарьте, пока кусты не кончатся.
— Есть! — ответил отец, как солдат отвечает командиру. — За мной, ребята. Только — тихо, а то вспугнем раньше времени.
Через мгновение они растаяли в кустах.
Мы с Витькой тут же забросали костер дерном и вытянулись по стойке смирно, ожидая дальнейших приказаний.
— Сворачивайте палатку. — Фроликов размял в пальцах сигарету. — Вы знаете, что мне покоя не дает? Зачем им ваш плот угонять понадобилось, поджигать его? Вы ж их заметить могли?! Скажем, могли дежурного оставить… Почему они на такой риск пошли, вы над этим задумывались, а?
— А чего тут думать, — проворчал Витька, выдергивая колышки. — Отомстить они нам хотели, это ж как дважды два… Вот и отомстили!
— А мне думается, ты не совсем прав. — Фроликов закурил, пряча огонек в кулаке. — Только ради того, чтобы отомстить вам, не стали бы они себя под удар подставлять. Никакого им расчета не было сейчас с вами связываться. Наоборот, чем быстрее вы отсюда убрались бы, тем для них лучше. А они, выходит, сами вас к Сычкову привязали: куда вы денетесь без плота? Еще больше против них обозлитесь… Что-то тут не то, братцы вы мои, что-то не то. Мне кажется, совсем другой вывод из этого можно сделать. А вот какой?