Я конечно все понимаю - соскучилась и так далее, но... как же хотелось уже обнять любимого! Для начала... Не помню, чтобы когда-нибудь такое было. Но ничего не могу с собой поделать. Просто не могу...
Какая я гадкая. Ради себя и своих мыслишек решаю пренебречь ежегодным папиным поздравлением!
- Соня-я? О чем ты думаешь? - нараспев протянул Леша, возвращая меня в реальность. Сделала лицо кирпичом - он на меня бросал взгляды - и буркнула:
- О том как спать хочу! Сколько ты там говорил до дома моего? Под восемьдесят? Вот пока мы едем - посплю.
Парень, придерживая руль теперь только одной левой рукой, опять отвлекся от дороги и повернулся ко мне, оперевшись правой на сидение. Ой, лучше бы я не смотрела в эти обжигающие затаенными в них, сдерживаемыми чувствами, зеленые глаза. Сердце стукнуло и застыло.
- Только поцелуй меня. И можешь спать спокойно, - соблазняющим голосом предложил он. Похоже, кто-то давно понял, как можно мной легко управлять...
Но понимание, что мы продолжаем ехать с черт знает какой скоростью, и водитель не следит за дорогой, здорово отрезвило.
- За дорогой смотри, ведь врежемся!
Леша с закравшимся превосходством ухмыльнулся.
- Не врежемся. Целуй. - И заметив, что я не собираюсь этого делать - о здравый смысл, как вовремя ты проснулся! - пригрозил: - Пока не поцелуешь, не повернусь.
Врал? Да если бы! По глазам читалось ясно - как сказал, так и сделает. Вот поэтому я решила, пусть лучше один короткий поцелуй - от такого я точно голову не потеряю, а этого делать не рекомендуется. Основная причина - мы едем к моим родителям, а они у меня... умные. Как бы не поняли все, что не надо и что я пока не готова им сообщить.
Отщелкнув ремень безопасности, быстро приблизилась и чмокнула его в губы. Только в голове все равно зашумело и перед глазами поплыло, но это не помешало заметить, когда отстранилась, недовольное Лешино лицо.
- Еще, - потребовал он.
"Не рекомендуется", - шепнул здравый смысл, и я решила его послушаться. Повернулась на сто восемьдесят градусов - носом к стеклу - и постаралась максимально удобно устроиться в сидении. Что получилось легко - оно такое мягкое...
- Хватит с тебя, - тихо буркнула, закусив ноющие губы. Да что со мной?!
В отражении затемненного стекла заметила, что он повернулся и, к моему облегчению, смотрел теперь только вперед.
- Жестокая, - вздохнул Леша.
Я не жестокая, я просто здравомыслящая... стала... на немного.
Стянула сапоги и забралась на сидение с ногами, притянув коленки к груди. Вот и пригодился мой небольшой рост. Прикрыла глаза и поначалу делала вид, что сплю, а потом и вправду заснула.
Удивительно, что я вообще сумела это сделать. Укачало, наверное. Меня, что в автобусах, что в машинах - особенно на переднем сидении - всегда страшно укачивает. Нет, не в смысле что тошнить начинает - а спать хочется. До того сильно, что бороться со сном невозможно... Я так однажды чуть в другой город не уехала, благополучно продрыхнув нужную остановку, но зато разбуженная к следующей - соседка моя, бабулечка, спасибо ей огромное, постаралась, и идти пришлось всего ничего - каких-то десять километров. Могла быть больше.
Что-то снилось... что именно - вспомнить не могла, но кажется хорошее, потому что проснулась с легкой улыбкой на лице, никак не желающая пропадать. А еще от ощущения, что на меня смотрят. Во сне повернулась лицом к Леше... И смотрят довольно долго - несколько минут, в течении которых я успешно притворялась спящей и прислушивалась к своим ощущениям, так точно. Почему я так делала? Ну... мне нравилось. И не знаю, отчего возникла такая любовь к наблюдению. Ведь сколько себя помню - терпеть не могла, когда на меня смотрят, особенно за едой и когда я сплю. Раздражало безмерно.
Может... дело в том, что пялился всегда дорогой братец, а сейчас.... Я точно знала, кто смотрит. Человек, который стал всем. Которого люблю так сильно и всепоглощающе, что невозможно передать словами. А другими способами... от них я схожу с ума, и теряюсь среди вихря чувств, своих и его. Но все равно кажется, что своими чувствами я не до конца делюсь. Просто чувствую. Так хотелось бы распахнуть душу, протянуть ее в ладонях. Сказать: "Вот, смотри. Это я, это мои мысли и чувства. Видишь?". И доверить душу любимому.
Свобода... что это такое? Когда тебя ничто не ограничивает. Я мечтала о крыльях, ведь это символ свободы, когда забиралась на деревья. Но что оказалось на самом деле? Хочу быть привязана, еще крепче, к самому дорогому человеку на земле. Больше не хочу свободы. Потому что... поняла. Свобода - это одиночество. Не желаю летать, когда на земле, которую полюбила вместе с Лешей, улыбаясь и протянув навстречу руки, ждет он.
Я его люблю. И для меня в жизни нет ничего важнее любимого. За ним пойду куда угодно. Знаю точно. Не смогу по-другому.
Когда его пальцы коснулись щеки, я не вздрогнула, хоть прикосновение было неожиданным. Но притворяться и дальше уже не хотелось, и я открыла глаза. Поймала полный нежности взгляд, и так захотелось улыбнутся... я не стала сдерживаться. И в тот момент казалось, что я все же сумела передать через улыбку все то, что творилось в душе. Накрыла его теплую ладонь своей и чуть склонила голову на бок, прижимаясь к ней сильнее. И получила в ответ яркую и счастливую улыбку. Сердце забилось чаще.
- Мое самое главное сокровище, - пальцы, касаясь легко, невесомо, провели по моей скуле. - Я ведь ни с кем и никогда не смогу тебя делить. Даже с твоими родителями... Это плохо? - его взгляд посерьезнел. И сразу стало понятно, что Леше важно получить ответ.
Помотала головой, полностью убежденная в своей реакции на такие слова.
Я была очень рада. И тоже совершенно не хотела делить его с кем-то еще. Хорошо что хоть не приходилось... почти. И наверное поэтому так хотелось провести пару дней только вдвоем. Чтобы дать этому эгоистичному желанию исполнится.
Парень медленно отнял руку и опустил ее вниз, на мое колено, переплетя пальцы с моими.
- Кстати, мы приехали.
Я тут же отвлеклась от созерцания Леши и посмотрела на стекло. Да, и правда, приехали. Машина стояла на повороте: главная дорога тянулась дальше, а вот маленький ее отросточек уходил влево - чуть подальше рядом с ним располагался наш дом. Только вот почему мы именно здесь остановились? Видимо, этот вопрос ясно читался в моем взгляде.
- Пока ты спала, я тут подумал - как отреагируют твои родители на наш приезд? - Он поднял ладонь с руля и поводил ею перед собой. И я поняла, что он имеет в виду. Каюсь, не подумала, как переполошится семья, когда мы, все такие, хм, элитные, въедем в наш дворик. И какие расспросы меня ждут.. причем, уверена, на почти все не смогу ответить - как, если сама ответов не знаю? Но с другой стороны - не оставлять же такую машину здесь, в месте, где шляется под несколько десятков человек, и далеко не все они добропорядочные граждане РФ, чтящие уголовный кодекс. Это не мое высказывание - папино. Угонят ведь, номера собьют, растащат на составляющие и продадут.
Так что нельзя здесь оставлять, о чем и сказала Леше. Парень развел руками.
- И про это я тоже подумал. Только поздно. Может, чтобы не было у тебя проблем, поедем ко мне, оставим там машину, а обратно доедем на такси?
Я умилилась такой заботе и, подумав, согласилась. Ну к чему мне лишние расспросы? Как уже подумала раньше - не смогу ответить.
Только одна гадкая птичка по имени Обломинго - опять же, словечко услышано и подхвачено от Ленки - решила все планы разрушить. А воплощением этой птички стал мой горячо любимый - особенно сейчас - папа. Не знаю, как у остальных, но мой просто обожал машины. Бывало, в гараже возился до полуночи, и приходил домой, весь измазанный в чем-то черном - если не ошибусь, то это было масло, перемешанное с пылью, - но зато счастли-ивый. Он знал почти все марки наизусть - и выучил некоторым меня. И всегда, повторюсь, всегда не упускал моменты поглазеть на какую-нибудь диковинку. И вот эта, не-Лешина машина, думаю, была как раз диковинкой. Очень даже. Иначе с чего идущий - наверное, опять ленивица-мама погнала его в магазин - к дому, затормозил возле нас с глазами на пол лица. Медленно обошел - мы с Лешей следили за ним - и замер перед капотом, осматривая машину полным чистейшего восхищения взглядом.