Изящный, как бегемот...
Спрыгнув вниз, я утонула в снеге по пояс, потому что кое-то буксовал и нанес высоченные барханы по краям. А вот Немрин изящно перепрыгнул через преграду. Окинул меня задумчивым взглядом из-под капюшона и... ну кто бы подумал, сложился пополам и захохотал. С ним подошедшая девушка и водитель. Только мне одной, уже закипающей, было не до смеха. Когда я была готова наорать на этих идиотов, парень шагнул ближе, протянул руки и вытащил меня из сугроба за подмышки. Рост вполне позволял сделать ему это. И еще раз я ощутила, какая я мелкая. Не слушая никаких возражений - кто бы подумал! - перехватили поперек туловища и закинули на спину как какой-то куль с картошкой. Я хотела пнуть наглеца в ответ по печени, но передумала. Толщина снегового покрова на дорожках достигало высоким парням и девушке до колена... не хочу представлять, что бы стало со мной. Поэтому я перебралась парню на спину - что делать, раз невозможно спорить с неизбежным, нужно сделать его более-менее комфортным - и стала висеть на ней как рюкзак.
С высоты ста восьмидесяти с плюсиком немринских метра открывался очень хороший вид на двор. Дом был выполнен в викторианском стиле, и это было удивительно, если сравнивать с остальными новостройками. Смесь английских и американских элементов нисколько не диссонировали друг с другом, а совсем наоборот. Большие окна на первом и втором этажах и стрельчатые на верхнем... что-то меня занесло. Не сдержалась.
К крыльцу вела дорожка, а по бокам ее расположились английские фонари. Судя по высоким бугоркам за ними, там росли какие-то кусты... вряд ли они переживут эту зиму. Чуть подальше виднелась крыша занесенной беседки и еще одного строения. Во всех окнах горел свет. Слышалась приглушенная музыка, смех. Я бросила взгляд на экран нащупанного в кармане мобильника - вроде как еще не должны были начинать.
Я пригнулась вместе с парнем, проходя в дверь, чтобы не врезаться лбом в косяк, и тут меня аккуратно сгрузили на пол.
Мы попали в довольно просторный холл. Хозяин дома вышел к нам с громкими поздравлениями и выражением радости, что мы добрались вовремя. Далее следовал расспрос о состоянии дорог, пока все снимали верхнюю одежду.
Немрин стянул свою куртку - нет, она все же точно лыжная! - шапку, и совершенно по-собачьи тряхнул головой, отчего его волосы пришли в неописуемый беспорядок. Руки нестерпимо зачесались. Все-таки, когда-нибудь, мои руки дойдут до приведения в божеский вид этого безобразия!
Хозяин, его, кажется, Ником зовут, махнул рукой и предложил кидать вещи куда хотим. Кто как, а я свою куртку повесила в гардероб. И повел всех внутрь. Очень скоро коридор вывел нас в большую комнату, служащей, видимо, гостиной и столовой одновременно. В центре стоял огромный стол, накрытый светлой скатертью и уже заставленный какими-то блюдами. Под столом - ковер, очень ворсистый даже на вид. По нему все без обуви ходили. Большой уже зажженный камин в углу, который так и манил присесть возле него и погреться. Разлапистая елка у окна, наряжаемая в четыре руки. Мишура, дождик, свисающий с потолка и люстры, мигающие гирлянды... цветные... Немрин шутливо отдал честь, и прислонился уже всей спиной к стене. Теперь и мишура обрела цвет...
Это парень слишком хорошо изучил меня за эти месяцы. Многое, если не почти все, понимает без слов.
Меня, как живущую в общаге, отправили на кухню, салаты строгать. Я на удивление послушно согласилась. Немрина и еще одного парня, единственных не занятых, послали в сарай рубить дрова.
Сарай... на улице... снег. Четыре слова - и мне уже было жаль их.
Их?
Тряхнула головой и с силой вогнала в доску нож, когда резала лук. Едва сумела его оттуда вытащить.
Все девушки на кухне переговаривались между собой, и мне тоже пришлось поддерживать разговор. Сначала с неохотой, а потом... Я... смеялась. А когда заметила это крепко зажала ладонями рот.
Да что же это со мной творится?
- Эй, Сонь, подай ложку, она с тобой рядом! - крикнула Ира, моя ровесница, наверное, обладательница ярко-рыжей шевелюры и веснушек, беря обеими руками объемную миску с салатом. - Эти ленивые олухи ведь ни за что не пойдут за ней сюда!
Я кивнула и воткнула ложку в салат, когда Ира проходила мимо, и вновь вернулась к своему. Оставалось только добавить крабовых палочек, посолить и замазать майонезом. Домашние считали такой салат: рис, крабы, свежий огурец и лук - моим коронным блюдом. Знаю, на слух не очень аппетитно, сама так считала, пока не попробовала. Но вот, мое творение было закончено и поставлено на стол, на котором я едва отыскала свободное место.
От одного взгляда на это изобилие слюнки текли!
Потом мы убирали кухню, выглядевшую словно в ней произошла продовольственная война, расставляли тарелки, вилки, фужеры и стаканы на всех. Парни притащили под елку телевизор и поставили его на табурет. Десять пятьдесят пять - показывали старинные настенные часы. Когда его включили, президент начинал свою ежегодную традиционную речь. Все так забегали, закричали, зовя всех к столу. Голос президента разносился по всей комнате, но такая громкость самая то.
Села я с длинного бока стола и чтобы увидеть президента приходилось разворачиваться на полкорпуса. Но признаюсь честно - все это было не главным. Главное, что он, этот удивительный человек, сидел рядом.
"... С Новым Годом!" - закончил Медведев, и его изображение заменилось курантами. Знакомые с глубокого детства переливы и первый, раскатистый "БОМ!". Многие повскакивали с мест и потянулись к бутылкам с вином и шампанским. Но все равно большинство бутылок осталось на столе.
Этот Новый Год пока не наш.
Но все равно... витал аромат праздника... И сердце замирало под бой курантов...
Ровно одиннадцать "бомов", а двенадцатый заглушил грохот вылетаемых пробок и радостные крики. Проливая на пол под возмущенный ор хозяина, всем желающим было налито шампанское.
Я рассмеялась, глядя на них. Совершенно искренне.
Нику надоело гоняться с пустой бутылкой наперевес за "испортившими его драгоценный ковер", он застыл, медленно опустил бутылку, окинул тоскливым взглядом стол... и с решительным видом махнул рукой.
- Ай, нет больше сил смотреть на это раздолье! Налетаем!!! - Он подскочил к столу, прямо руками схватил и отправил в рот щепотку салата, с блаженным видом закатил глаза и вскинул уже обе руки.
- Поставь ты уже эту бутылку! - раздалось пожелание откуда-то из конца стола, и грянул оглушительный, всеобщий хохот, к которому невозможно было не присоединиться.
Не только я одна была голодной, судя по скорости разбираемой еды можно сказать определенно - все! От обилия и разнообразия разбегались глаза, я с минуту стояла, как выразился, посмеиваясь, Немрин, с горящими глазами маньяка и жадно переводила взгляд с одного блюда на другое. Пока он сам не шлепнул чуть ли не половину всего по ложке и не вручил тарелку. Я смущенно кивнула, благодаря, и села обратно.
Шутки не замолкали, тосты перемежались с кратковременным, вынужденным молчанием, а потом смехом. Елка перемигивалась огнями, на экране танцевали звезды нашей российской эстрады, громыхала музыка...
Всем удалось создать настоящую праздничную атмосферу. Такую... по-домашнему уютную. Не знаю, куда испарилась моя ненависть - от нее не осталось и следа. Вместо этого тяжелого чувства в груди поселилась радость, такая искристая, и совсем детское нетерпение. И улыбка не хотела сходить с лица, словно я родилась с ней. Такая же... привычная.
Немрин неожиданно тронул меня за плечо, привлекая к себе внимание.
- Пойдем! - он мотнул головой, встал и потянул меня за собой. Пришлось вставать тоже.
Гостиная осталась позади. А парень все продолжал мягко тянуть вперед, и только в прихожей остановился.
- А куда мы идем? - непонимающе спросила. Он молча подобрал свою куртку с пола, снял с крючка мою. Странная у него улыбка... одними только уголками губ, но не привычная. Она то становилась шире, то парень словно сдерживал ее.