Я с грустью смотрела на родителей... Им весело. Они счастливы... они рядом с людьми, с которыми хотят быть, и знать не знают о каких-то проблемах.
В отличие от меня.
Это я говорила, что забуду о произошедшем на Новый Год за два дня? Наивная... забыла о том, что мир теперь серый, и ничто эту серость не разбавляет. Уныние, такая тоска, что хоть вой и лезь на стенку, нежелание есть, но необходимость пихать в себя все, что дают, чтобы не вызвать еще больших подозрений, подобие улыбки на устраиваемых праздниках - я старалась как можно быстрее сбежать с них, хоть куда, выматывающее отсутствие снов: вот что составляло мою жизнь.
Без него жизнь стала невыносимой. И я ждала спасительного одиннадцатого числа, но дни, назло, тянулись как разжеванная жвачка, которую так обожает Толик, всерьез раздумывая: а не приехать ли в общагу на день раньше?
Одиннадцать часов утра шестого января я запомнила надолго. Ведь именно тогда телефон разразился трелью и в динамике послышался голос, от которого подкосились ноги:
- Алло, Сонь, встретимся?
10
- Это не я, это автоответчик! - ляпнула я прежде, чем вообще подумала, и с размаху хлопнула по лбу. Вот же дура-а-а...
На том конце трубки молчание. Видно, не только я была ошарашена таким неожиданным ответом.
Когда он заговорил вновь, вроде как вежливо-официально, в голосе так и проскальзывала насмешливость... так часто бывает, когда он улыбается.
- Тогда, автоответчик, передай Соне, что я перезвоню через пять минут. Хотелось бы, чтобы она к этому времени подошла к телефону.
И - молчание. Отключился...
Уронила руку с зажатым в ней мобильником и приложилась лбом об подоконник. Это чтобы мозги на место встали и больше не предавали хозяйку в самый ответственный момент!
- Автоответчик... - тоскливо усмехнулась, поднимая руку с мобильником. - А ведь столько сказать хотела...
И только сейчас заметила, что... он совсем не отключился. Время соединения еще шло!!! Захлопнула бедный телефон, едва отломав ему итак поломанную крышку... и еще раз приложилась лбом о подоконник. А это - для надежности.
Мысли уже в который раз превратились в невообразимую кашу. Отдельные урывки мыслей то появлялись, то исчезали в хаосе себе подобных, что ясности, понятное дело, совсем не добавляло, а даже наоборот.
Он позвонил!!
Что делать?
Что говорить?!
Все слова пропали!
А... зачем он позвонил?
Как это встретимся??
В смысле?!
Похоже, повторное биение подоконника не пошло на пользу...
И вдруг - абсолютная пустота. Все мысли резко куда-то разбежались, оставив меня глупо хлопать глазами.
Открыла мобильник, некоторое время тупо смотрела на дельфина на заставке... решила открыть последние входящие. Последний номер ведь его... Нужно забить. Чтобы быть подготовленной, когда он еще раз позвонит!
Пощелкала клавишами, но на линеечке с именем и фамилией застопорилась. Как его обозвать? Просто Немрин?.. Нет, это я его только про себя так называю, а писать... пренебрежительно по отношению к парню. У него же, в конце-концов, имя есть... Напишу его фамилию и отчество.
Немрин.
Вертикальная палочка замигала, а я... не знала, что писать дальше. Все новенький да новенький, и вот - забыла его имя!
Вспоминай!! Он же называл его при первом знакомстве!
Совсем не вовремя нахлынули воспоминания: эта самая первая встреча, подозрения парня в маньячестве, неприязнь к нагловатому и непонятному новенькому, самый чудесный поход в зоопарк, наши ежедневные посиделки... Тряхнула головой, не рискуя ею больше обо что-либо биться, и принялась напрягать мозги.
"А я Алекс. Приятно познакомиться, Соня!"
Оказывается эти слова я так хорошо запомнила...
Значит, Алекс? Так и напишу.
Алекс Немрин.
Повторила его имя про себя, смакуя. Алекс... Это ведь Алексей, верно? Или Александр. Интересно, а почему он назвал свое имя на иностранный манер?
А губы... начали сами собой разъезжаться в улыбке, но я быстро пришла в себя и улыбку эту предотвратила.
Аккуратно закрыла крышку, оберегая ее от еще больших увечий. На передней панельке тут же высветилось время.
Через сколько там... пять минут? А... во сколько он позвонил?
- Автоответчик, а автоответчик, кто такой Алекс Немрин?
Я едва не подскочила и обернулась. Ну конечно, а кто это еще мог быть кроме как мамы?! Это она любительница подходить незаметно и пугать домочадцев своим неожиданным появлением!
- Какой Алекс? - с показным изумлением восклицаю как можно громче, пряча телефон за спину и, одновременно с этим, медленно, но верно отползая к выходу. Вот только ее расспросов до полного счастья не хватает! Ведь она редко отступает, не добившись полного ответа на свой вопрос...
Мама улыбнулась... и от этой предвкушающе-хищной улыбки мороз по коже пробежал. Ей сейчас только клыков не хватает - была бы вылитой акулой! Если я отступала, то она наоборот приближалась, и быстрее, чем приближалась за спиной спасительная дверь.
- Алекс Немрин. Я видела, как ты набирала его имя в телефоне! А до этого ты разговаривала с ним, а после разговора вела себя слишком странно. Сначала покушалась на наш подоконник, потом что-то бормотала под нос со меняющимся и подозрительным лицом... Вывод из все - ты его знаешь. И даже больше, чем знаешь. - Мама улыбнулась шире. - Скажи маме, что это за мальчик?
Вот, рука наткнулась, а потом и сомкнулась на дверной ручке. Наконец-то! А вот и не расскажу тебе мама ничего!
- Тебе бы сыщиком работать, деньги лопатой бы гребла! - напоследок прокричала я, уже выбегая в коридор, а там - и на улицу. За спиной раздавались крики мамы о том, что глупо что-то утаивать, она все равно узнает...
Только не в этот раз, мамуля!
Был только единственный шанс от нее оторваться, и это далеко не "убежать куда подальше" - мама у меня в спорте подкована намного лучше, чем я. Догонит прежде, чем я убегу. А вот на крышу ни за что со своей боязнью высоты не полезет!
По лестнице, приставленной к плоской крыше над крыльцом, я взлетела вмиг и, не теряя времени, подтянулась, открыла окошко второго этажа и залезла внутрь. Папа просто решил в этом году делать мансарду, куда хотел распихать своих детишек. Раз захотел - значит сделал, у него такой девиз по жизни. Глобальная стройка началась осенью. Была разломана внешняя стена крыши, расчищена ее поверхность, заменены несущие балки, перетянут потолок на первом этаже... и потом пришла зима, а с нею и несвойственные нашему региону метели. Папа тогда укатил вместе с мамой - да, да, он теперь только с ней в эти самые командировки ездит, охраняет от "разных личностей" как сам он говорит, - я не приезжала домой. В итоге убирать инвентарь и материалы было некому, и он так и остался стоять-лежать на улице. Когда все приехали - все уже занесло снегом. Если дерево откопали - хотя, куда оно теперь, мокрое и перемерзлое пойдет? - то лопаты, топоры и прочую мелочевку в снежных просторах искать было гиблым делом... так все и осталось на улице. И лестница, по которой я и забралась, тоже.
Мама надрывалась внизу, тешась надеждой докричаться до моей совести - это она так говорила. Моя совесть, на самом деле, молчала, потому что ее произошедшее нисколько не затронуло. Было холодно, и поэтому пришлось захлопнуть окно, заодно и маму не так слышно... Нет, все же проснулась эта совесть...
Пришлось ступать очень аккуратно по балкам, расчертившим в клетки пол-потолок, - нога соскользнет, ухну я вниз, пробив потолок на радость родным... Сидеть на этих балках я тоже не рискнула, и забралась повыше, на балки под самым верхом крыши - это папа наметил уровень потолка верхнего этажа, - на перекрестие, довольно широкое, чтобы сидеть без боязни упасть.