- Но она вернулась! - возразила Мари.
Отец поднял колючий взгляд от документа.
- Чтобы снова бросить?
Девушка открыла рот... и закрыла его, не зная, что возразить. Вернее, как возразить, чтобы у отца не нашлось заготовленной реплики, утягивающей в бесконечное словесное болото? Никак, это-то и поняла Мари с растерянностью и каплей злости. Он всегда увиливает... а ей нужно знать. Чтобы понять, когда приедет мать, кого защищать: ее или отца? Кто из них будет прав? Но есть еще одна проблема - как умудриться все повернуть, чтобы нанести Алексу поменьше боли? И не допустить того, чем все едва не закончилось при похожем случае.
- Отец, ты что-то скрываешь, я уверена. Неужели так сложно признаться? - Мари повысила голос, не смогла больше сдерживаться.
Ножки его кресла с неприятным звуком проскользили по паркету. Отец встал.
- Я не желаю продолжать тратить свое время. - Еще более холодный голос, а взгляд откровенно предостерегающий. И отец пошел к двери. - Можешь оставаться здесь сколько угодно, - бросил он напоследок.
- Отец, мы не договорили! - Крикнула вдогонку вскочившая Мари, но отца уже не застала.
Хорошо. Она снова промолчит, снова не станет его догонять, потому что понимает, что может все усложнить. Но это не значит, что она отступится!
Он наблюдал через окно на втором этаже, как невысокая брюнетка быстро пересекает двор. В каждом ее движении сквози раздражение, которое проскользнуло только в ее последних словах.
Его характер. Не смотря на то, что Мари теперь так сильно напоминает ту, кого он практически забыл.
Вот, Мари подошла к служебной машине АйЭр, и уехала. Но что-то ему подсказывает, она еще вернется. Не отступится от своего. Характер. Это одновременно хорошо, но и плохо. Лучше бы она проявляла свой характер не в разговоре с ним.
Дариан усилием железной воли подавил ненавистные воспоминания туда, откуда они пришли, но как же это было трудно. Мари стала слишком похожа на ту, кого он научился ненавидеть всем сердцем.
Тот, кто привык всегда быть сильным, даже наедине с самим собой, устало вздохнул и прислонился лбом к холодному стеклу.
Он, взрослый и опытный мужчина, не мог признаться своей дочери, что ему невыносимо больно тревожить те воспоминания. Когда он еще был молод и счастлив, и казалось, что не может случиться ничего дурного.
Но хорошо, что он ошибся. Судьба преподнесла ему великолепный урок, который не раз помог в будущем. Он благодарен ей и ни о чем не жалеет.
Мужчина распрямился и снова стал самим собой.
Именно.
- Ни о чем... - тихие слова эхом прокатились по пустынному коридору.
35
Тиль растянулась на траве, выбрав, на ее взгляд, самое солнечное место на полянке недалеко от фонтанов... ставших еще более памятными. Да. Тиль улыбнулась. Эти воспоминания она будет хранить как величайшую драгоценность.
- Полосатый лифчик, - задумчиво протянули у нее над ухом, и девушка мгновенно очнулась, опустила глаза на грудь и, мучительно покраснев, резко села, закрывшись руками. Ее майка и куртка от воды намокли, последняя висит на дереве, но вот футболку так просто не снимешь. Вот Тиль и осталась с ней, решив просушиться на солнышке... Откуда она могла знать, что эта гадская майка до ужаса просвечивает?! Но главное не это - сколько людей успели налюбоваться на ее нижнее белье?! Этот вопрос девушку мучил намного сильнее, чем знание, что, как бы, и Макс тоже все видел.
Рядом сидящий парень довольно скалился, явно довольный своей "шуткой". Вот раньше он сказать не мог? Справедливые обвинение так и не посыпались на голову Максу. А все потому, что он решил немного побыть благородным джентльменом. Парень стащил сырую майку - рубашка его сушилась там же, где и куртка Кристиль - и отдал ее девушке... своеобразно так. Не протянул - а припечатал, вместе с ладонью, в ее грудь... в прямом смысле. Левую. Пока у Тиль перехватило гордо от такой наглости, ладонь слегла сжалась раз, другой, поднялась в воздух, повторила движения, сжалась в кулак и сделала жест "йес".
- Третий размер. Класс!
- Убью!! - взревела очнувшаяся девушка, с кулаками кидаясь на Макса. Он прикрылся руками и жалобно протянул:
- Не надо меня убивать! Я хороший! - и без особого труда перехватил запястья Тиль. Притянул ее к себе и заглушил слова поцелуем, на который быстро ответили. Все же что-что, а поцелуй - это самое безотказное средство успокоить девушку, Тиль в этом убедилась на собственном опыте.
- А все равно размерчик самое то, - заметил Макс, когда они сделали небольшую передышку. - Хоть руки есть на что положить...
- Я тебе положу! - не особо грозно пригрозила удобно устроившаяся у него на коленях Тиль.
- На что?
- В смысле?
- Ты сказала - положу, - глаза Макса приобрели какой-то маниакальный блеск. - А на что ты положишь? - парень раскинул руки. - Я в твоем распоряжении, хани, трогай меня всего!
- Сразу? - хихикнула Тиль.
- Можно по частям, - "милостиво" разрешил он.
Они много где гуляли, и все это были места их детства - а в детстве реактивная компашка много где побывала. А когда солнце на безоблачном небе стало скрываться за высотками Сити, Макс предложил передохнуть в одной из многочисленных кафешек. Тиль, не очень любившая всю эту парадность и кичливость богатством, уговорила его - точнее, поставила ультиматум или-или - выбрать что-то попроще. В итоге они оказались в месте, где у них произошел первый внятный разговор - в кафе на трафальгарской площади. Только "их" столик оказался занятым, пришлось выбирать другой, угловой, стоящий так, что целующуюся парочку никто особо так и не видел за раскидистым фикусом, чем они вовсю пользовались. А забытое мороженое печально таяло...
Потом они заглянули в супермаркет, накупили полуфабрикатов и нормального чая - на чем девушка настаивала особенно, сделали круг по маленькому парку невдалеке от многоквартирки, где находилась квартира экономного Макса, и вышли на площадку перед домом. Как-то неожиданно получилось, Тиль словно ото сна очнулась. Была сказка, и раз - реальность, двери и перспектива расставания. А так не хотелось... Пока девушка боролась между воспитанием и своими желаниями, Макс решил взять ситуацию под свой контроль. Он притянул Тиль поближе и шепнул на ухо:
- Не уходи... побудь со мной еще немного.
И она осталась.
Впервые за много лет холостяцкая квартирка Макса стала по-домашнему уютной. Вот какие чудеса творит уборка и дразнящие запахи готовящейся еды. Счастливый парень ходил рядом с плитой, сглатывая слюну и не прекращая спрашивая: "Скоро? Уже скоро?" Между прочим, он ел последний раз только утром и был зверски голоден... пусть и вспомнил за весь день об этом только с полчаса назад. Порой приходилось его отпихивать, чтобы что-то помешать.
Но вот, праздничный ужин был готов и сметен за пару минут. Тиль разлила по кружкам ароматный чай, в который Макс булькнул немного коньяка. Они снова разговорились, и как-то так получилось, что атмосфера на кухне с радостной противоположно изменилась. И ведь у них был, казалось, обычный разговор, о квартире, ставшей на удивление уютной...
Макс усмехнулся, гоняя остатки чая по дну кружки и размышляя - плеснуть туда коньяка или не плеснуть?
- Ты только не подумай что я ною. Мне просто интересно. Что я такого сделал в прошлом, что приходится так расплачиваться?
Это был ответ на шутку Тиль о том, что со стороны они выглядят прямо как семейная пара. И девушка никак не могла ожидать того, что услышала.
У каждого есть больная тема. А Макс, впервые за столько времени почувствовавший себя дома, не смог удержать болтливый язык и то, что уже давно выжигало душу.
- Я ведь хочу такую малость. Чтобы просто меня любили. Ценили. Уважали и не считали пустым местом, - перечислял он окну, в котором отражалась комната, он, Тиль, удивленно смотрящая на парня. - Я хочу семью, в которую могу возвращаться с улыбкой, а не с ожиданием чего-то плохого. Да-да, - подтвердил он отражению еще более удивленного лица Кристиль, - мне скоро стукнет всего двадцать шесть, а я уже хочу осесть. Но это случится разве что если земля решит вертеться в обратную сторону.