Фили выслушал все это, не поднимая головы и, когда король замолчал, негромко произнес:
- Даю слово, Торин, больше ни одной насмешки или злой шутки в сторону Кили не будет. Ни с моей стороны, ни со стороны других. Обещаю тебе это.
Принц посмотрел на короля.
- Я могу идти?
Но разговор Торина со старшим братом не принес Кили облегчения - открытые издевательства и насмешки ушли, уступив место ледяному холоду и отчуждению. Фили проходил мимо, скользя равнодушным взглядом, не замечая, игнорируя. Младший брат просто перестал существовать для него.
Кили, как обычно, сел в стороне и, отыскав глазами золотистую шевелюру, тяжело вздохнул. Ничего не изменилось после их первой в этом походе битвы, отшумевшей всего пару часов назад: они наткнулись на большой отряд орков и вступили с ними в схватку. Кили, воодушевленный возможностью доказать всем, а в особенности старшему брату, что он не бесполезен и слаб, ринулся в бой первым. Ах, как пела тетива его лука! Как свистели, пущенные им стрелы, поражая каждую цель! Как горели его глаза! И, когда все закончилось, взволнованный Кили подбежал к брату и, с надеждой заглянув в его глаза, воскликнул:
- Фили, ты видел? Видел? Мой лук – это не бесполезная палка, как ты говорил! Я же смог это доказать, правда?
Старший брат скользнул по его лицу безразличным, холодным взглядом и обратился к стоявшему рядом суровому гному:
- Двалин, мои мечи затупились, поможешь их наточить?
- Конечно, Фили, – ответил гном и сочувственно посмотрел на младшего. – Кили, может, хочешь помочь нам?
- С радостью! – отозвался молодой гном и потянулся за мечом брата, тут же получив по рукам.
- Я думаю, мы сами прекрасно справимся, Двалин. Не могу доверять такую ответственную работу этому… гному, – ледяным тоном сказал Фили и пошел прочь, не забыв, проходя мимо младшего, больно толкнуть его плечом.
Кили застыл, потирая ушибленное место, провожая взглядом старшего брата, и слезы в очередной раз навернулись на его глаза. Сжав зубы, он загнал их обратно, тряхнул головой и отвернулся. За что? За что Фили так его ненавидит? Сколько он помнил себя, никогда старший брат не относился к нему с теплом и любовью, всегда в его взгляде читались насмешка и презрение.
- Ты молодец, Кили, – тихо сказал подошедший к нему Балин, и, похлопав молодого гнома по плечу, улыбнулся, – Так и дальше держать!
Кили сидел в сторонке, исподтишка наблюдая за братом. Фили смеялся, подергивая себя за косичку уса и что-то рассказывая остальным гномам, с интересом слушающим наследника. Несколько раз его взгляд скользнул по одинокой фигуре младшего брата, но не задержался на ней. «Пустое место. Я для него – пустое место, недогном, - с тихим отчаянием подумал Кили, - И я не могу понять, чем заслужил такое». Он отвернулся от шумной компании, завернулся в плащ, лег и закрыл глаза.
***
Выдохнув, Фили резко открыл дверь. Обернувшись, Оин поднес к губам палец и жестом указал на стул, стоящий рядом с кроватью брата. Будущий король твердым шагом подошел, но не присел и, не обращая внимания на Кили, вопросительно посмотрел на лекаря.
- Он измотан, – зашептал Оин. – Опять снились кошмары, пришлось успокаивать. Я всю ночь не сомкнул глаз, менял компрессы. Жар никак не спадает. Боюсь, недолго ему осталось…
Кошмары! Фили фыркнул. Все как всегда – надоедливый младший брат не дает никому покоя, требуя постоянного к себе внимания. Зачем он послушал Двалина? Зачем пришел сюда? Посмотреть на спящего, ненавистного брата?! Он перевел дух, сдерживая подступившую ярость, и тихо сказал:
- У меня очень мало времени. Я знаю, что он умирает, и я пришел попрощаться с ним. Но, раз он спит, я не стану его тревожить. Передай ему, что я приходил… если очнется.
Будущий король развернулся, собираясь уйти, но крепкая рука лекаря ухватила его за рукав. Старый гном притянул его к себе и прошептал в самое ухо:
- Фили, он все это время ждал тебя. Твое имя не сходило с его губ! Я прошу тебя, как короля, как своего господина, яви милость – стань хоть в эти, последние для него, минуты любящим старшим братом!
- Фили…
Оба гнома вздрогнули и повернулись к постели умирающего. Слабая, но счастливая улыбка озаряла лицо Кили. Старший принц зло глянул на Оина и, выдернув руку, одними губами произнес: «Оставь нас». Лекарь с сомнением посмотрел на него, но не посмел ослушаться.
- Я буду рядом.
Когда за Оином закрылась дверь, Фили повернулся и подошел к постели.
- Ну, здравствуй… брат.
Из груди Кили вырвался судорожный вздох. Слабая рука потянулась и нерешительно замерла, но Фили не дернулся, взял ее в свою крепкую руку и слегка сжал.
- Ты как? – тихо спросил он.
- Гораздо лучше, – Кили поднял вверх глаза, пытаясь загнать обратно выступившие слезы – плакать в присутствии Фили значило вновь показать свою слабость, а значит, разозлить его.
- Не надо, – будущий король присел на краешек постели. – Пусть текут.
- Я так рад, Фили. Я боялся, что умру, так и не повидавшись с тобой, не попрощавшись…
Старший брат смотрел на него, чуть склонив голову, наблюдая, как по бледным щекам стекают прозрачные слезинки и, будто что-то прикидывая в уме. Неожиданно, он склонился и осторожно поцеловал его в висок, заглянул в глаза и улыбнулся.
- Не хочу ничего слышать о смерти. Ты обязан поправиться, считай это приказом короля. Понятно? А дату коронации я перенесу до тех пор, пока мой брат не сможет стоять на ногах или, во всяком случае, сидеть за праздничным столом, поднимая кубок во славу рода Дурина.
Кили всхлипнул. Все-таки Фили прав – он останется слабаком навсегда, но где же взять силы и не разрыдаться, когда то, чего ждал всю свою жизнь, наконец-то свершилось?! Когда он, наконец-то, услышал из его уст заветное слово – «брат», ощутил скупой братский поцелуй и увидел улыбку, не приправленную желчью!
- Я люблю тебя, Фили, – прошептал младший.
Фили внимательно посмотрел на него, и неуловимая тень скользнула по его лицу.
- Я… тоже, – неловко ответил он и добавил, – Мне нужно идти, брат, но я постараюсь почаще заглядывать к тебе.
Он еще раз поцеловал Кили в висок, легонько сжал его руку и направился к выходу. Уже в дверях он обернулся:
- Выздоравливай, брат. Помни – это приказ!
Суровый воин и советник в молчании попивали эль, когда их спокойствие нарушил Оин. Он вклинился между ними и, опрокинув залпом целую кружку, потянулся за добавкой, вытер усы и, на выдохе, воскликнул:
- Великое небо! Это – чудо!
Брови старых братьев взметнулись вверх.
- Оин, ты оставил его одного?
- Что?
- Ты оставил Кили одного? – Балин отобрал у Оина кружку. – Или с ним кто-то есть?
Седой лекарь замотал головой и вновь потянулся за элем. Двалин отвел его руку и, сурово сдвинув брови, произнес: