Было ясно, что существо далеко не новичок в этом деле. Конечно, никто не смог бы определить его возраст. Но все понимали, что ушли годы, десятилетия, а то и века, чтобы вырастить и вышколить этого чудовищного адепта культа. Тусклые желтые глазищи сколопендры действительно могли быть слепыми, ибо она являлась ночным созданием. Если так, то иные, более таинственные чувства, как это бывает у подобных тварей, заменяли ей зрение. Похожие на кнуты усики находились в постоянном напряжении. Существо отличалось разумностью, но отвечал за нее не мозг, как у позвоночных, а длинное тело целиком.
Танцуя, девушка даже не пыталась избегать колец. Они сами уклонялись от нее. Движения изящных ножек были недостаточно быстры, чтобы на них наступить. Однако с невольными участниками обряда чудовище не церемонилось.
Простая царапина, нанесенная одним из несметного числа острых, как кинжалы, когтей, могла обернуться серьезной раной; мало того, когти вполне могли нести в себе инфекцию. Угрожая ими, сколопендра с удивительным мастерством заставила пленников войти в круг для танца.
Лестница стала благословенным, но недостижимым путем к спасению. Как только кто-либо делал движение по направлению к ней, перед смельчаком вставал барьер из когтистых сегментов. Руки и ноги путешественников были обнажены, и никто не решился на такое сумасбродство, как перепрыгнуть или наступить на кольца сколопендры, тем более что сверху нависало еще более страшное препятствие — голова с ядовитыми клыками.
Хуже всех из пятерки пришлось Отуэю. Очки исчезли, и он ничего не видел даже на близком расстоянии. Раз за разом его спасала от печальной участи рука заботливого товарища. Очутись естествоиспытатель тут в одиночестве, он вряд ли пережил бы даже один круг этого ужасающего, нелепого и внушающего отвращение танца.
Но твердый дух Отуэя помог ему первым понять всю несуразность действа. И они с Уэрингом принялись дружно вышучивать странности происходящего. Особенно высокую оценку заслужил вечно серьезный Теллифер, пытавшийся с традиционным достоинством проходить буквальные — и когтистые — «лабиринты танца». Они не могли также не отметить степенные и эффективные увертки Джона Б. Но в конкурсе на полное и искреннее одобрение шутников победил Сигзби.
До них вдруг дошло, что самый юный член экспедиции не просто старается избежать беды, как делают остальные. Он и вправду танцует, повторяя движения за грациозной жрицей и весьма преуспевая в этом. Сигзби был ловким и спортивным юношей. «Костюм пещерного человека» только подчеркивал гармоничность его телосложения и правильность пропорций. Вскоре, доведя движения до приемлемого для его самолюбия уровня, Сигзби хладнокровно покинул спутников. Воспользовавшись просветами между извивами чудовища, он присоединился к девушке.
— Моя сестра по человеческой крови научила меня многим новым движениям, — крикнул он друзьям. — Это чума… танец естества. Шикарно! А вот… шаг… из фокстрота. Эй, парни! Я уже видел эту девушку… раньше, где-то еще! Пытаюсь… вспомнить, где… уже… с прошлой ночи. Или же она… похожа на кого-то.
— Она похожа… — Теллифер уклонился от когтей и застыл в неуклюжей позе. — Она похожа, — с усилием повторил он, — на героиню стихотворения. И ни на кого больше. «Блаженная дева»! — Он опять подпрыгнул и заговорил язвительнее. — Только где ее три лилии? И почему она… не на Небесах? И где ее… воспитание? Я бы даже простил ей звериную шкуру… не надень она на меня такую же. Я бы даже простил… непристойный танец… если бы меня тоже не заставили плясать. Я отказываюсь… от этого сравнения. Все, что у нее есть… это звезды в волосах и… глаза… но они полны обмана. Она не блаженная дева. Она…
Он попытался подобрать новое сравнение. А когда подобрал, оно показалось ему недостаточно обидным. Обычно Теллифер не прибегал к сильным оскорблениям. Тем временем юный Сигзби вновь попал под чары глаз, которые старался оболгать эстет. Юноша резко остановился и сжал кулаки.
— Эй, там, быстро замолчал! — выкрикнул он.
Девушка подошла вплотную к защитнику. Словно оценив его галантность, она изогнула стан, протянула руку и нежно коснулась плеча Сигзби. Вместе с этим она убрала флейту от губ. И взмахнула ею в сторону одного из узников.
Мелькнула желтая молния, раздался и тут же оборвался крик.
Флейта вновь оказалась у губ жрицы. Гигантская желтая голова покачивалась, опять надзирая за несчастными. Но теперь их было лишь четверо!
Девушка прервала танец. Она продолжала наигрывать свою музыку, а большие печальные глаза под венцом из звезд медленно наполнялись бриллиантами слез.