Потом, довольно долго, все было как во сне. Помню, как увидела над собой старуху, очень странно одетую. Я лежала на полу в одном из домов снаружи. Она забрала мое платье и одела меня так же, как была одета сама. Несколько минут я чувствовала себя не в своей тарелке, а потом все показалось нормальным. Я словно проживала какой-то сон. Временами я переставала сомневаться в том, что сплю, и только чуть-чуть удивлялась, почему не получается проснуться. И мне всегда было грустно, хотя я не могла понять, есть ли у этого реальная причина.
По-моему, я испытывала последствия шока от увиденного. Когда-то мы с мамой знали некую мисс Блэр. Она была милейшим человеком, но, работая в госпитале во Франции, она попала под немецкий обстрел. И больше года не могла прийти в себя. Много плакала, ничем не интересовалась. Я носила ей цветы и заметила, что она никогда ничего не станет делать, если я или сиделка об этом ее не попросим. Думаю, со мной творилось нечто подобное.
Ну да, мистер Уэринг. Если бы кто-нибудь из вас попросил бы меня вас выпустить или приказал запереть чудовище в его норе, наверное, я бы так и сделала. А когда вам так… так не нравилось то, что происходит, я лишь удивлялась, почему вы не велите мне поступать иначе. Но для меня вы были людьми из сна, а они, сами понимаете, редко ведут себя разумно. И я продолжала делать то, что приказывала мне Сайфа, потому что так было проще всего.
Старуху звали Сайфой. Она говорила по-английски и еще на каком — то неизвестном мне языке. У нее практически не осталось зубов, но вскоре я научилась разбирать, что она шамкает, и резкий акцент тоже не был помехой для почти полного понимания.
Я делала то, что она мне говорила. Сайфа меня не обижала и даже ничем не угрожала. Она, на самом-то деле, была очень заботливой и… доброй, хотелось бы мне сказать, но это немного другое слово. Ее лицо и глаза словно излучали зло. Я ее слушалась, ведь мне казалось, она точно знает, что и как мне нужно делать — своей головой я тогда думать не могла. И вдобавок, все выглядело сном. Все казалось маловажным.
Сайфа сказала, что Ама-Хоту, Хозяин Дня, прислал меня на облачном каноэ с небес и что теперь древняя вера не иссякнет. Она назвалась последней из рода. Когда-то, давным-давно, великая чума унесла немногих оставшихся из ее племени, оэлло. Я много про этот народ не знаю. Хоть я понимала ее речь, мне рот открывать не хотелось, никаких вопросов я не задавала.
Сайфа сама рассказала мне, что в начале всех времен Ама-Хоту, Хозяин Дня, заставил сойти на землю огромную звезду Хуак. Хуак завидовал его славе. Поэтому Ама-Хоту приказал Корье, Великой земной змее с ногами, возносить ему хвалу в ночные часы, и священные девы, служительницы Ама-Хоту, также должны были поклонятся Хуаку. Днем уже Хуак служил Ама-Хоту и приносил тому жертвы.
Корья, Змея с ногами, родила от Хуака много детей[11]. Неисчислимое множество лет дети Корьи и Хуака жили вместе в пирамиде, служительницы Ама-Хоту танцевали с ними во славу Солнца и Звезды. Но однажды Корья, Земная змея, поглотила своих детей.
Лишь двое были спасены жрицей, которая увела их из пирамиды. До этого времени оэлло, народ Сайфы, в больших количествах населяли землю. Пирамида служила храмом, и туда допускались только священные танцующие девы. Дети Корьи размножились. Они не трогали жриц, чью музыку любили, но умертвили немало других людей, и те, что выжили, переселились в пирамиду под защиту служительниц. Они продолжили заниматься сельским хозяйством, но для этого священные девы следовали за ними на берег и охраняли своими мелодиями.
Осталась всего горстка оэлло, и человеческие жертвы Ама-Хоту уже не могли избраны быть из их числа. Множество лет, а началось это задолго до рождения Сайфы, тайные посланники оэлло уходили по воде, непреодолимой для детей Корьи, и возвращались с жертвами из других племен. Иногда это были пленники, но чаще люди приходили добровольно, соблазняясь рассказами о богатстве или о чем-то особенно желанном.
Сайфа говорила, что все ее племя уничтожила болезнь и она много лет жила здесь одна. Сайфа больше не возделывала поля, а собирала фрукты и орехи и ловила рыбу в озере.
Корья, Великая земная змея, тоже питалась плодами своего отца, Земли. Ей никогда не давали пробовать плоть. Думаю, оэлло и впрямь боялись, что она почувствует вкус крови и начнет нападать на них. Дети Корьи на берегу, кстати, так и не выросли до огромных размеров — всего полметра и не более. Полагаю, что рассказ про детей всего лишь легенда, якобы раскрывающая происхождение обычных многоножек в джунглях, а вот Корья является необъяснимым монстром.