Яно прислонялся к окну, в стекле отражалось его встревоженное лицо.
— Они у перекрестка.
— Нет, — сказал Ро никому и всем нам.
Тамзин отошла от нас, но не к окну, а к управляющей, взяла по пути перо и чернила.
Элоиз сделала пару вдохов и выпрямилась, прижимая ладонь к груди. Я подпер ее плечо своим и посмотрел тепло на Ро.
— Я могу это сделать. Я уже раз сделал, дайте сделать еще раз.
Хотя Ларк, наверное, ненавидела меня и не будет больше мне доверять.
— Нет, — сказал он. — Это опасно.
Элоиз выпрямилась и взяла отца за руку.
— Всем нам опасно, папа, — прошептала она, к моему шоку, поддержав мою сторону. — Ты нужен мне в этом пути, — она с трудом вдохнула, но продолжила. — Нам нужно добраться до Каллаиса и написать маме. Она должна знать. Отпусти Верана.
Он повторил «нет», но без звука. Он смотрел на Элоиз, словно не видел ее.
Я понял, что он выбирал. Выбирал ребенка. Потому что я глупо не понимал, кто был передо мной.
О, Свет.
Тамзин тихо свистнула, пока общалась с управляющей с помощью пустой страницы. Она поманила Яно, тот отошел от окна к ней. Она сунула руку во внутренний карман его плаща и вытащила горсть монет. Она опустила их на журнал управляющей. Женщина посмотрела на них, подсчитала деньги.
— Хорошо, — сказала она. — Одна лошадь.
Тамзин постучала по журналу с грозным лицом, хоть не произнесла ни слова.
— И вас тут не было, — согласилась женщина с поклоном. — Никого, кроме двух путников с Востока, взявших карету.
Тамзин удовлетворенно кивнула. Она записала еще пару строк, оторвала край страницы и поднесла ко мне.
СОЭ УРКЕТТ
ЛЕСНОЙ ПОСЕЛОК ВЕЛИКАНШИ
— Туда вы отправитесь? — спросил я.
Она кивнула. Я взглянул на Ро. Я еще не сказал, вернулись в Моквайю или Алькоро. Если, конечно, я догоню Ларк, и она не убьет меня на месте, и если я уговорю ее вернуться со мной.
Вероятность успеха была низкой.
— Я должен сначала найти Ларк, — сказал я. — А потом…
Снаружи из-за дождя послышался новый звук — копыта стучали по грязи, звенели голоса. Тамзин кивнула и сжала мой локоть, потянула Яно к боковой двери. Управляющая отвернулась, убрала монеты в ящик, игнорируя нас.
Ро, казалось, задерживал дыхание последние три минуты. Я оглянулся на него, и он выдохнул.
— Она — моя девочка, — сказал он таким сдавленным тоном, каким я его еще ни разу не слышал.
— Я обещаю, — сказал я. — Она умеет выживать лучше, чем любой из нас. Дело не в том, будет ли она в порядке. Дело в том, успеет ли кто-нибудь добраться до нее раньше, чем она скроется. Как только она доберется до своего лагеря, она не останется там надолго. Прошу, Ро. Позаботьтесь об Элоиз, как она сказала.
Он прижал ладонь к груди, словно его сердце в прямом смысле разбивалось.
— Я не могу сказать «да», — сказал он, его дыхание дрогнуло. Он не продолжил. Я понял, что, может, и я был частью этого единства — он злился на меня, но, если со мной что-нибудь случится, он будет отвечать за это.
— Тогда не говорите, — быстро сказал я. — Просто садитесь в карету. Уезжайте до колоколов.
Он не двигался, не моргал.
Стук на крыльце, и Элоиз вдруг повернулась к боковой двери, зацепила рукой мою руку. Я споткнулся, шагая рядом с ней, оглянулся на Ро, гадая, задержит ли он стражу, или он будет стоять, застывший и разбитый.
Элоиз вывела меня из яркого здания в лабиринт карет в тени. Она хрипло дышала.
— Мне нужно ехать, Элоиз, — я сжал ее руку. — Прошу, заботься о себе.
Она сжала в ответ, но не отпустила. Она повернулась ко мне и сжала кулаком мою мокрую тунику. Я опустил ладонь поверх ее, не зная, была ли ее хватка агрессивной. Ее глаза блестели в полоске света лампы — глаза Ларк. Я был слишком занят восхищением ею, что не заметил глаза, какие были всю жизнь у моей подруги?
— Я все еще на тебя злюсь, — хрипло прошептала она. — Но буду злиться сильнее, если ты умрешь.
— Я не умру.
— Ты не можешь этого обещать, — сказала она. — Так что не надо, Веран. Я позабочусь о папе, а он — обо мне. Я была еще маленькой, чтобы понять, что случилось с ним после Матарики, а теперь знаю. Это его убьет, если это пойдет не так. Если ты не найдешь ее, или если один из нас умрет в пути…
— Не надо, Элоиз. Не говори этого, — Элоиз не могла умереть. Не могла. Не могла.
— Шанс есть, Веран. Не делай вид, что это не так. Я уже боролась с лихорадкой в прошлом, как и ты — с припадками, но удача теперь против всех нас, — она покачала головой, пальцы дрожали на моей тунике. — Просто вернись живым. Оба. Не, — она накрыла другой ладонью мой рот. — Не обещай. Ты не можешь. Просто сделай это.