Королева Исме шла к сцене, кристаллы сияли в ее волосах как капли дождя. Я склонился, чтобы снять другой туфель, но заметил предмет под черным покрывалом рядом с моей скамьей. Это был не стол, а белый камень, как у статуй в зале. Я подвинул ткань немного, открывая такой же узор у основания, как у статуй ашоки. Это был пьедестал, но наверху никого не было.
Я хотел поднять ткань выше и проверить, было ли имя, когда дыхание задело мою шею.
«Мои люди следят за вами».
Я тут же отпустил ткань и повернул голову. В тени пьедестала сидел человек в черном. Она не шевелилась, и я ее не заметил до этого. Она сжимала совок и щетку в воздухе, словно застыла, когда я сел.
— Простите, милорд, — прошептала она. — Я не думала, что кому-то понадобится это место. Простите мое присутствие.
— Что вы, — я попытался успокоиться. — Мне просто нужно было присесть в стороне.
Она опустила голову, стало видно пару седых прядей в каштановом пучке.
— Я вернусь позже.
— Нет, я не буду вам мешать. Я уйду через минуту. Просто нога пострадала.
Она посмотрела на мои ступни, на красные мозоли у пальцев ног.
— Если хотите, лорд, у меня есть чистая ткань, которая может послужить бинтами, — сказала она.
— О… да, я был бы благодарен.
Слабыми движениями, словно привыкшая оставаться незамеченной, она опустила щетку и совок. Она вышла из тени, и я увидел женщину с добрым лицом, она была, наверное, на тридцать лет меня старше, носила черный наряд слуг замка. Она обошла скамью и опустилась передо мной, вытащила ткань из кармана фартука. Я потянулся за тканью, но она или не увидела моей руки, или проигнорировала. Она стала перевязывать мою правую ступню.
— Спасибо, — смущенно сказал я.
— Я попрошу пажей найти вам подходящую пару, — сказала она, обвивая тканью мою ступню. — Вам понадобится прочная обувь для бала Бакконсо на следующей неделе.
— Боюсь, дело в моих ногах, — сказал я с фальшивым весельем. — Там, откуда я, мы носим мягкую подошву. Я не умею ходить с деревянной.
Она закончила заматывать мою ногу. Из-под длинного рукава у нее виделся си-ок — но браслет был не из металла, как при дворе, а с коричневым шнурком и стеклянными цветными бусинами разного цвета. Я впервые видел браслет си у простолюдина.
— Почему на вашем си-оке столько цветов? — спросил я, не подумав.
Она замерла и посмотрела на меня, а потом на свой браслет. Она поспешила убрать его под черный рукав.
— У меня нет детей, чтобы передать им.
— Передать? — я пытался вспомнить такую практику — некоторые страны на востоке передавали имена, как в Озере Люмен и Сиприяне, но я думал, что моквайцы были как мой народ, получали свои статусы независимо.
Она снова посмотрела на меня. Ее карие глаза были окружены морщинами веселья или насмешки. Не со злостью. Я понял, что выдал, что из другой страны, если мой акцент и внешность еще этого не сделали.
— Вы из восточных послов? — спросила она.
Я кивнул.
— Да. Я — переводчик посла Ро и принцессы Элоиз. Меня зовут Веран. Как вас зовут?
— Фала, лорд, — она быстро поправила рукав и показала мне свой си-ок. Я увидел восемь маленьких неровных бусин с пузырьками и царапинами. Красная в одной плохо смешалась, зеленая полоса тянулась среди прозрачного стекла. Один был как обломок, такой вытертый, что я не мог понять цвет. — У обычных людей нет титулов, — объяснила Фала. — Си или получают в наследство, или получают от короля или королевы. Нам обычно дается цвет семьи, основываясь на том, где мы родились, на пожеланиях предка или любимом цвете, — она коснулась выцветшей фиолетовой бусины на конце браслета. — Я была добрым ребенком, и мама дала мне кваханси — цвет доброты. Но это не титул и не связано с весом официального си. Просто детская вещица, — она провела пальцем по бусинам, закончив бесцветным осколком. — Их передают детям, но, как я и сказала… — она пожала плечами и опустила рукав.
— У вас нет другой родни? — спросил я.
— Нет, — она вернулась к бинтам. — Моя работа всегда была важнее.
— Что вы тут делаете?
— Я — глава слуг замка, — сказала она. — Покои, земли, сады, кухни и пристройки. Эту комнату обычно чистят ночью, но сейчас не хватает рук… — она прервала себя, словно поняла, что чуть не раскрыла мне некий дефект.
— Из-за лихорадки? — спросил я.
Она вдохнула.
— Это не важно.
Но она первой заговорила о том, что происходит за блеском двора, и я не хотел, чтобы она затихала.
— Ваша работа меня восхищает — должно быть непросто содержать этот замок в порядке. Я еще не видел такое ухоженное место.