Его ярость пылала на тонком плане белым пламенем, словно кто-то приоткрыл дверь в ад.
– Я хочу прекратить все это!
О боже. Это было совсем не то, что я ожидала. Не ясно даже, удастся ли мне с этим справиться. Я снизила тон:
– Кевин, ты можешь остановить это, не убивая ее.
– Ты не знаешь, о каком дерьме идет речь. – Слезы дрожали в его глазах, украшая драгоценными камнями длинные, пушистые ресницы. – Господи, ты не понимаешь… я даже не могу сказать тебе…
– Я знаю. У тебя есть сила, чтобы заставить ее остановиться. – Я медленно приближалась, обходя груды скомканной одежды, и, сбросив хлам, присела на кровать рядом с ним. – Ты станешь Хранителем. У тебя есть сила контролировать стихию. Я не знаю, какую именно – погоду, огонь или землю…
– Огонь, – ответил он и прикрыл глаза. – Это огонь.
Его слова объясняли ярость энергии, идущей от него ко мне – она обладала свойствами огня. Ни с того ни с сего я вдруг вспомнила, как однажды Рэйчел говорила мне: «Огонь сжигает руку, его хранящую». Кевин был непостоянный, изменчивый и имел в распоряжении слишком много силы. Я не могла поверить, что Хранители еще не вычислили Кевина и не начали процесс по установлению над ним контроля или его нейтрализации. И если даже были причины для нейтрализации кого-либо, изъятия его силы…
– Я сжег дом. Так погиб мой отец.
Я не могла поверить в это. Но чувствовала искренность его слов. Боже, какое бремя для шестнадцатилетнего паренька. Смерть его отца, сокрушительная тяжесть развивающегося таланта такой величины и, если он сказал мне правду, определенные сексуальные злоупотребления… неудивительно, что у него пошатывалась крыша.
Я не была компетентной в подобных вопросах. И не уверена, что кто-либо был.
Кевин продолжал говорить.
– Плохой Боб сказал мне, что они придут за мной, чтобы забрать, но он обещал, что защитит меня.
Еще одна услуга обществу от Боба Бирингейнина. Возможно, это был акт помощи Иветте, что означало, что он трахал миссис Прентисс еще до того, как покойный мистер Прентисс отправился на небеса.
– Как я понимаю, сейчас он не сможет меня защитить.
Потому, что я его убила. Верно. Я изучала вычурную тесьму на своем крошечном, абсолютно бесполезном переднике.
Поддевала ее ногтями, выкрашенными ярко красным, как у шлюхи, лаком.
– Теперь у тебя есть я, чтобы тебя защищать. Это если в двух словах, так?
– Конечно. Никто не будет крутиться возле меня, если у меня есть джинн, чтобы дать ему пинка под зад.
Он окинул меня благодарным взглядом. Мне было жаль разрушать его уверенность, но если бы Хранители знали, что какой-то несовершеннолетний необученный паренек с задатками огненного мага имеет джинна, они перерыли бы весь континент в его поисках.
– Ты меня отвлекла. Я говорил, что хочу, чтобы ты убила мою мать.
– И я считаю, что ты должен хорошенько это обдумать.
Он повернулся на локте, чтобы взглянуть мне в глаза.
– Я думал. Я мечтал об этом годы. Лежал без сна ночами, думая об этом. Так что – вперед.
– Мне нужно выяснить, что она делает, – выпалила я. – Ты хочешь, чтобы я ее убила. Почему ты считаешь, что она не прикажет своему новому джинну сделать то же самое с тобой? Я хочу сказать, ты ведь выполнил то, зачем был ей нужен, верно? Она собиралась получить меня, чтобы потом через меня добраться до Дэвида?
Он слушал. Не отвечал, но я чувствовала, что он внимает каждому слову.
– Ты хотел бы узнать, чем она сейчас занимается? Я могла бы выяснить. Это не должно быть слишком сложно. Она даже не узнает, что я подглядывала.
Ни один подросток не в состоянии устоять перед подобным предложением. И ребенок, который лишен возможности контролировать свою собственную жизнь… Мне было немножко стыдно за то, что я взращиваю его паранойю, но не настолько, чтобы остановиться.
Кевин сначала колебался, потом нахмурился и спросил:
– Ты можешь это сделать?
– Если ты мне прикажешь. Я могу быть невидимой. По твоему приказу я пройду куда угодно. – И сделаю что угодно, но об этом лучше помолчать. Я посмотрела не него из-под опущенных ресниц, снизила тон голоса и спросила:
– Было бы проще, если бы я не выглядела столь необычно. Можно мне поменять наряд?
Он вздохнул и сдался.
– Делай, что хочешь.
Я вернула свой брючный костюм, прикрыла глаза солнечными очками и встала.
– Я могу идти?
– Делай что хочешь. – В его голосе звучали боль и разочарование. – Только возвращайся обратно. Расскажешь мне, что она делает. – Он хмыкнул. – Можно подумать, я этого и так не знаю. Играет со своей новой игрушкой.
Уже взявшись за дверную ручку, я остановилась, задетая его словами. Мне никак не удавалось избавиться от непрошенных картинок, заполнивших воображение. Кевин прикрыл рукой глаза.