- Сможем, только в другую сторону, - отмахнулся Могила, растирая ушибы. - Мы вас за столом будем ждать, альпинисты, мать вашу, скалолазы.
Вахтанг окинул взглядом поредевший отряд.
- Дальше пойдем?
- На фиг нужно! - возмутилась Юля. - Давайте возвращаться. Все уже посмотрели, вон скалы, вон ущелье, ничего интересного, пошли вниз.
Путешественники молча повернули обратно. Ну, действительно, вон скалы, вон горы - ничего особенного, а вот столик с вином - это настоящая экзотика.
В пансионат вернулись поздним вечером, усталые, но довольные. Яна пригласила всех к себе, заполировать событие коньячком. Разумеется, никто не отказался.
Двухместные апартаменты эстонки, которые она занимала одна (могла себе позволить), немногим отличались от комнаты, где проживал Полынцев. Такие же кровати с пружинными матрасами, тумбочки, шкафы, стол, телевизор, холодильник. Правда, мебель здесь была поизящней, матрасы помягче, а бытовая техника посовременней. Ну, так что? В номере Андрея, например, вообще никакой техники не было, кроме мусорного бачка с педалькой, и ничего, хорошо отдыхалось.
Яна быстро выложила на стол все, что имелось в холодильнике: нарезала копченой колбасы, настрогала лимонов, распечатала коробку шоколадных конфет. Потом достала бутылочку армянского, в четыре звездочки, коньяка и, расставив бокалы по количеству гостей, села на кровать между грузином и толстяком.
- Наливайте!
Налили... выпили... закусили: кто - колбасой, кто - лимоном, кто - конфетой.
- Да-а... не получилось у меня, Яночка, сегодня ваш фотоаппаратик поймать, - кривясь от лимона, с сожалением, произнес Аркадий Эдуардович. - Сам едва уцелел. А думал, признаться, сорву за него награду. Кстати, зачем вам такая серьезная машинка? Что-то не слишком часто вы ей пользуетесь. Как ни посмотрю - все на шее болтается. Бережете?
- Берегу, - кокетливо улыбнулась эстонка. - Не хочу зря пленку переводить.
- С таким объективом можно хоть орлов в облаках снимать. Какая у него дальность?
- Большая. Ну, что вы к нему привязались, поговорить больше не о чем?
- А что, разве плохая тема? Где он у вас? Дайте-ка взглянуть, я кое-что в этих вещах смыслю.
- Не дам, - Яна ласково погладила ногу толстяка. - Он чужих рук не любит.
От Вахтанга не ускользнуло это интимное движение, и он начал медленно закипать, гневно вращая глазами.
- А я хочу посмотреть объектив, - упрямо настаивал Аркадий Эдуардович. - Вот вы, прибалты, все такие вредные. Вам только дай над русским человеком покуражиться. Что, жалко стало железки?
- Ой, секундочку, - спохватилась эстонка, поднимаясь из-за стола. - Я там кое-что забыла взять, сейчас вернусь, договорим.
Она быстро выскочила из номера, а Елисей Федулович погрозил толстяку пальцем - не заводи, мол, старую пластинку, не отравляй людям отдых. Вахтанг разлил коньяк по бокалам и предложил завтра съездить на экскурсию в медовое хозяйство. Это всем понравилось - предложение приняли. Полынцев, решив, что сегодня фортуна уже не повернется к нему передом, встал из-за стола и, поблагодарив компанию за приятный отдых, отправился восвояси. Спустившись в фойе, он заметил на вахте болтающую по телефону эстонку, но не стал ее беспокоить, молча проскользнул мимо....
Юля после ухода Полынцева почувствовала некоторое облегчение. Как-то напрягал ее этот субъект. Она не могла объяснить, как именно, вроде бы, и не докучал ухаживаниями (разве что искоса поглядывал), и не путался под ногами, но, все равно, напрягал. Без него было гораздо свободней.
Яна вернулась довольная.
- Ну что, девчонки, не удержали молодого кавалера, сбежал?
- А мы, что, старые? - возмущенно буркнул Елисей Федулович.
- Да, - икнул Аркадий Эдуардович. - Мы еще ого-го чего можем. У нас еще фотоаппараты чик-чирик, как чикают, не то, что ваш длиннофокусный.
- Ох, и достали же вы меня с этим аппаратом, - покачала головой эстонка. - Ну, хорошо, я отдам вам его на растерзание, но только в обмен на бутылочку текилы. Коньяк все равно уже кончился.
- Договорились, - кивнул толстяк. - Сейчас сбегаю на набережную, куплю. Только за это потребую один горячий поцелуйчик.
- А холодный не устроит? - лукаво прищурилась Яна.
- Нет! - уже в дверях выкрикнул Аркадий Эдуардович. - Только горячий, как кипяток!
Грузин обжег злобным взглядом круглую спину соперника.
- Я быстрее бы сходил, он даже не знает, в каких ресторанах этот текила есть.
- Там их полно - не в одном, так в другом найдет, - махнула рукой эстонка.
- Посмотришь, три часа искать будет. Пойду, пока туфли перенадену, а то ноги, слушай, от жары плачут.
- Я тоже отлучусь на минутку, - присоединился к нему Елисей Федулович, - рубаху поменяю.
Юля зевнула. Когда ушел Полынцев, компания постарела, а когда разбежались остальные - поскучнела. Все-таки, чисто женское общество сиротливо. Оно где-то сродни безалкогольному вину: вроде бы, и вкус, и запах - все на месте, но не хмелеешь, только киснешь и грустишь. Вот и сейчас, даже поясница от тоски заныла.
- Вика, что за упражнения ты делала для спины?
- Их много, тебя какие интересуют?
- Расслабляющие.
- Ну, тогда лучше повисеть на перекладине, или прогнуться, вот так, - она вышла на середину комнаты, наклонилась вперед, сцепив руки в замок, подвела их под ягодицы, потом, чуть присев, выгнула дугой позвоночник, потянулась. - Будто на мяч ложишься. Ясно?
Юля тяжело поднялась со стула и, отодвинув его в сторону, попробовала повторить движения подруги. Это была нелегкая задача...
- Руки просунь ближе к коленям и прогнись, - тренерским тоном подсказала Вика. - Ноги помаленьку выпрямляй... Еще... Еще... Ну, и деревянная ты, девушка, хоть и молодая.
- Это ты где такое упражнение высмотрела? - спросила Яна, вставая с кровати, и, пытаясь наклониться. - Мы на тренировках что-то похожее делали.
- Спортивную молодость вспомнила, - не без гордости сказала бухгалтерша. - Я, ведь, когда-то волейболом занималась.
Эстонка хотела что-то ей ответить, но тут раздался звонок внутреннего телефона.
- Але, - подняла она трубку. - Что?.. Нет, здесь его нет. Как?!
Увидев, что глаза подруги медленно расширяются, Вика торопливо спросила.
- Ну, что там? Не тяни.
- В парке избитого мужчину нашли, - опустила руки Яна. - По описанию - Аркадий. Пошли скорей, не прощу себе, если это он...
Они бросились вниз...
На вахте уже собралась небольшая группа отдыхающих.
- Я возвращаюсь по аллее, - рассказывал худой, длинноволосый парень, - вдруг, вижу: под деревом мужик лежит, присмотрелся, а у него голова пробита и, кажется, не дышит совсем. Я трогать ничего не стал, сразу бросился сюда. Скорую надо вызвать и милицию. Он, вроде бы, из наших, пансионатских, лицо знакомое. Толстенький такой, веселый.
- Вызвала уже, - кивнула крючконосая дежурная, глядя на эстонку. - Это, скорей всего, Аркаша из 425-го, он недавно на улицу выходил.
- Где он - показывайте, - сухо бросила Яна.
Парень повел компанию на место.
Ночной парк, хоть и был освещен фонарями, но выглядел довольно жутко: листва по-змеиному шипела, ветви зловеще выгибались, трава дрожала так, будто бы под землей кто-то раскапывался и собирался вот-вот выскочить наружу. За каждой пальмой чудился маньяк, за каждой магнолией - оборотень.
Пройдя по аллее метров 50 - 60, парень остановился у высокого кипариса.
- Вот, - указал он под дерево.
Юля схватила за руку Викторию. Та вздрогнула. Когда посмотрели вниз - обе съежились.
Аркадий лежал на спине, раскинув руки, поджав под себя левую ногу. Окровавленная голова его была неестественно свернута набок и буквально касалась носом земли. Лицо, еще полчаса назад толстое и веселое, теперь выглядело осунувшимся, посеревшим. Губы искривились в страдальческой усмешке, подбородок провис, а от кровавого пятна, что темнело на виске, багровая дорожка тянулась прямо в глаз - о, Боже, - открытый! Юля сжалась в комок.