– И-и? Чего мы ждём? Кто-то, кажется, уверял недавно, что любит меня. Что-то незаметно.
Андрей выдохнул, смущённо переступил с ноги на ногу и, не в силах выдержать её колючий, пронизывающий взор, в котором ему чудились насмешка и уничижение, потупил глаза.
– Вот те раз! – опять раздался её певучий, подрагивавший от подавленного смеха голос. – Ты разочаровываешь меня. Неужели я ошиблась? Я подумала с первого взгляда, что ты парень не промах и своего не упустишь… Вон как твой друг. Он, в отличие от тебя, даром времени не теряет.
Андрей, давно уже переставший слышать немолчный до этого говор приятеля и щебетанье и смешки его новоявленных подружек, но, всецело занятый собой и своей собеседницей, не обративший на это внимания, покосился в их сторону и расширил глаза от удивления. Димон и две красотки, которых он так настойчиво и искусно обхаживал и развлекал – и что, по всей видимости, произвело нужный эффект, – действительно не тратили времени впустую. От слов они перешли к делу. Все трое были без малейших признаков одежды, стояли тесно прижавшись друг к другу, образовав точно одно целое, почти слившись воедино, и находились в непрестанном, как бы волнообразном движении, совершая медленные, плавные, как будто ленивые жесты, в которых очевидно читалось едва сдерживаемое желание, готовое в любой момент выплеснуться наружу. И, судя по всему, этот момент был уже очень не далёк…
– Ну, как тебе? – донёсся до него, на этот раз словно издалека, томный, журчащий, по-прежнему немного насмешливый Олин голос. – По-моему, чудесно. Просто заглядение!.. Жизнь слишком коротка, чтобы расточать время попусту, на всякие глупости, которыми мы обычно занимаемся… Ты даже представить себе не можешь, как она может быть коротка и как неожиданно и нелепо может оборваться! – произнесла она после короткой паузы с внезапным надрывом, почти рыданием в голосе.
Но, видимо тут же овладев собой и вернувшись к прежнему шаловливому, фривольному тону, более соответствовавшему ситуации, она мягко коснулась его рукой и вполголоса, с придыханием проговорила:
– Ну, а я тебе как?
Он обернулся к ней – и обомлел. Его обдало жаром. Она, как и её подруги, занятые Димоном, была совершенно обнажена. Он даже не заметил, как она успела скинуть с себя купальник, – он будто сам собой исчез с неё.
Андрей в неизъяснимом смятении отступил на шаг, не отрывая от неё округлившихся немигающих глаз и окидывая с головы до ног. Но, несмотря на этот пристальный, казалось, замечавший всё до последней мелочи взгляд, в действительности он видел её в этот миг не очень ясно, как в тумане. По какой-то не вполне понятной ему причине – то ли от волнения, то ли от возбуждения, владевшего им в продолжение всего разговора с нею и многократно усилившегося после того, как он опять, на этот раз вблизи, увидел её нагой, то ли ещё от чего-то – у него не было ни желания, ни сил разбираться сейчас в этом, – как бы то ни было, его широко раскрытые глаза будто заволоклись дымкой, что мешало ему разглядеть то, что он, наверное, совсем не прочь был бы разглядеть поподробнее. Она виделась ему в самых общих чертах, без всяких подробностей, как хрупкий пленительный сон, завлекающий и кружащий голову чудными пьянящими видениями, готовыми, однако, рассеяться в любую секунду. Её стройное грациозное тело, озарённое косыми закатными лучами и словно отливавшее золотом, мерцало и переливалось перед его изумлённым и заворожённым взором, маня, дразня, тая в себе что-то невообразимо, непередаваемо прекрасное и чарующее. Но в то же время, – и он, невзирая на буквально захлёстывавшие его волны обожания и восторга, не мог не отметить и этого, – как будто настораживая и пугая какой-то неведомой опасностью, скрытой угрозой, пока что незримой, затаившейся, только предполагаемой им, возможно и не существующей вовсе, но при этом явно ощущавшейся им, точно жалившей его своим невидимым, острым, как игла, жалом.
Ещё немного погодя у него кругом пошла голова. Кровь прихлынула к сердцу. В глазах окончательно помутилось. Он пошатнулся, попятился назад, взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие.
Но не сохранил. Земля ушла у него из-под ног, всё вокруг – берег, река, заходящее солнце – всколыхнулось и метнулось куда-то в сторону. Уже лёжа на земле и из последних сил стараясь удержать стремительно покидавшее его сознание, он угасавшим взором успел разглядеть, как её мягко и немного грустно улыбавшееся лицо склонилось над ним, а огромные сияющие глаза, в которых ему почудился отблеск слёз, заглянули в его глаза. Успел ощутить, как её тонкие трепетные пальцы погрузились в его волосы, стиснули его голову и запрокинули её назад. И спустя мгновение холодные, как лёд, кроваво-красные уста впились в его губы. И этот ледяной холод тут же проник в него, пронзил его насквозь. У него перехватило дыхание, сердце замерло и, казалось, перестало биться, и он провалился в чёрную бездонную пропасть, где уже не было ни чувств, ни мыслей, ни восторгов, ни страхов. Ничего…