Однако цели этой, судя по всему, не так-то просто было достигнуть. Мало того что неизвестная по-прежнему не обращала на него ни малейшего внимания и упорно не желала замечать непрерывно метавшиеся им на неё жаркие взгляды, так у неё совершенно неожиданно обнаружился спутник. Сидевший рядом с ней крепкий широкоплечий парень со смазливой нагловатой физиономией и тёмными насмешливыми, чуть навыкате глазами, которого Андрей до этого в упор не видел, оказался не просто её соседом, а, очевидно, чем-то большим. Он вдруг непринуждённым, хозяйским жестом приобнял её за плечи, другую руку положил ей на колено и, приблизив губы к её уху, стал нашёптывать что-то, ухмыляясь и поглаживая её колено уверенными хваткими движениями.
Для Андрея это оказалось крайне неприятным сюрпризом. Его словно окатил холодный душ. Он тут же насупился, помрачнел, поник головой и, оторвав взгляд от незнакомки и её неведомо откуда объявившегося, выскочившего будто чёрт из табакерки, ухажёра, перевёл глаза на сцену, где дородный, лоснившийся от жира и блестевший от пота представитель министерства продолжал свой унылый бубнёж. Андрей был удручён, обескуражен, подавлен. Обуревавшие и одушевлявшие его радужные надежды разом увяли, померкли, разлетелись в прах, словно развеянные порывом ледяного ветра. Он точно сорвался с огромной высоты, с головокружительной сияющей вершины, которую уже мнил покорённой, и лежал теперь раздавленный и обездвиженный у её подножия. Он чувствовал себя обманутым, обиженным, одиноким, несчастным, никому не нужным.
А когда он случайно взглянул на Наташу, то почувствовал себя ещё хуже. Он встретил её усмехающийся, недобрый взгляд и понял, что она заметила внезапную перемену в его настроении, – которую, впрочем, не так уж сложно было заметить, – и, возможно, даже догадывается о её причине. А значит, и с этой стороны ничего хорошего ему ждать не приходится.
Некоторое время он пребывал в совершенном расстройстве и сидел как пришибленный, вообще ни на кого и ни на что больше не глядя, тупо уставившись себе под ноги и полузакрыв глаза, будто задремав или, во всяком случае, внутренне отгородившись от всего окружающего. До него точно издалека доносился не смолкавший гул множества голосов, наполнявший громадное помещение, и временами прорывавшееся сквозь него нудное шамканье упитанного министерского посланца. Который, однако, видимо утомившись или поняв наконец, что его никто не слушает, вскоре умолк и, отдуваясь и отирая платком градом катившийся по его разморенному кирпично-красному лицу пот, с явным облегчением отошёл от микрофона и устало повалился на первое попавшееся сиденье. За этим последовала чуть более живая часть мероприятия – выступления местных полусамодеятельных музыкально-художественных коллективов. Но и это не пробудило интереса собравшихся, занятых исключительно общением друг с другом и не смотревших на сцену.
Не смотрел и Андрей. Только, в отличие от остальных, он ни с кем не общался и пребывал будто в прострации, казалось, ничего не видя и не слыша и целиком сосредоточившись на одной, полностью захватившей, словно опутавшей его крепкими незримыми нитями навязчивой идее. Эта застылость, отстранённость, угрюмая задумчивость продолжалась минут десять, после чего, будто помимо его воли, его голова медленно повернулась назад и неподвижные, притухшие глаза вновь устремились в уже отлично знакомом ему направлении.
И, вопреки его ожиданиям, увидели нечто любопытное и обнадёживающее. Слова и ласки соседа, судя по всему, были не очень-то приятны незнакомке. Её лицо было холодно и непроницаемо, на нём было написано явное, нескрываемое неудовольствие, она хмурилась, отвечала собеседнику сквозь зубы, поводила плечами, словно поёживаясь под его продолжавшей обнимать её рукой. А затем вдруг вздрогнула всем телом и выпрямилась, её черты исказились от гнева, как если бы она услышала в свой адрес что-то грубое и оскорбительное. Она порывистым движением, будто с отвращением, стряхнула со своих плеч и колена его руки, бросила ему в лицо что-то, по всей видимости, резкое и едкое и, вскочив с места, устремилась прочь. А парень, посидев некоторое время с несколько напряжённым и озабоченным видом, хотя стараясь казаться спокойным и точно по инерции продолжая ухмыляться, в конце концов тоже поднялся и направился вслед за ней.