— Н… пхы… н-нет! — поперхнулся слюной Реймонд. Янтарная жидкость в рюмке от сотрясения плеснула через края. Узнали?! А может, его специально и искали? Торговые компании могли известить о побеге коронного преступника…
— У вас имеется уважительная причина? — толстый хокландец с выражением искреннего интереса на лице облокотился о обтянутую зелёным сукном столешницу.
— Да, — к собственному удивлению, бывший адъютант почти сразу совладал с голосом. Задавленный приступ паники пошёл на пользу — сонливость как рукой сняло. И вообще — раз его спрашивают, значит, дают выбор. Не всё так просто. — Я бы не хотел… э… чтобы вокруг случившегося с нашим кораблём поднялся шум. А почему обо мне должны написать?
— Ну, не о вас лично — о спасшихся в кораблекрушении, — купец откинулся на спинку и сложил ладони на немалом пузе. — Такие известия всегда попадают на первые листы… Скажите, вы покушались на жизнь Императора или Папы Имперского?
Реймонд привстал, наклонился вперёд и поставил рюмку на стол, таким образом выиграв несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Получилось — «Нет» он сказал тоном если не непринуждённым, то хотя бы ровным.
— Верю, — торговый представитель склонил голову к правому плечу. — Иначе я бы уже знал… Честно сказать, ваша реакция на первый вопрос меня удивила. Я всего-то намеревался предложить вам обойтись без излишних формальностей, и заключить небольшую сделку. Мы можем отбуксировать вас в ближайший порт и оставить на попечение местных властей. Нам дадут символическую награду от казны за спасение жизней, у вас конфискуют часть груза, чтоб компенсировать траты… В итоге вы останетесь с разбитым кораблём и товарами, которые даже не сможете сразу продать — ведь владелец погиб, как я понял из вашего предварительного рассказа. Единственная положительная сторона — где-то на недельку вы станете героями местного значения.
— А вы можете предложить нечто лучшее? — осторожно спросил лейтенант. От сердца самую чуточку отлегло, но успокаиваться было рано.
— Да. Очень просто, в общем-то — мы, не оформляя никаких бумаг, скупаем у вас весь товар за половину от обычной закупочной стоимости и помогаем с ремонтом вашего судна. Если надо, можем даже предоставить вам матросов для найма и пополнения команды… И помочь с оформлением документов на корабль. Так, что вы станете полноправным его владельцем и капитаном. Ну, или любой из ваших товарищей — это уж вы между собой решите. Но, похоже, у вас ещё какие-то неприятности?
— И немалые… — протянул беглый адъютант. Всё складывалось настолько хорошо, что даже не верилось. Тут главное — не сорваться от облегчения, и не загубить всё, сболтнув лишнего. — Но я бы не хотел вдаваться в подробности, если позволите. Заключению озвученной вами сделки они не помешают.
— Ради Бога, — пожал плечами хокландец. — В нашем деле не принято задавать лишние вопросы. Ваши личные неприятности остаются при вас. Как и ваше имя — я заметил, вы не спешите его называть, вот и не называйте. Мне так будет даже спокойнее. Но, быть может, Компания в силах помочь вам в разрешении ваших бед?
Наследник Аркенау молчал долго — потирая то подбородок, то щёку, глядя в пол. Почувствовав, что глаза вновь начинают слипаться, а мысли — путаться, крепко зажмурился, прижал ладони к вискам и провёл ими к затылку. Полегчало. Ошмётки неоформившейся идеи, болтавшиеся в голове с того самого момента, как торговец упомянул о сделке, слились, наконец, в одну мысль. Очень интересную мысль. Надо, конечно, обсудить с… да со всеми. С доктором, с матросами — это касается их в не меньшей степени. Но озвучить её нужно здесь и сейчас. Реймонд поднял взгляд на собеседника:
— Знаете, господин цур Раанхозе… Вы можете нам помочь. И вам это почти ничего не будет стоить. Потребуется лишь внести небольшие коррективы в предложенные вами условия…
Корабль просыпался. Справа по курсу проплывала ледяная планета. Хлопали паруса. Начинался пятый день на борту многомачтового торговца…
— Мне не стоило продавать «Родрика», — тихо сказал Реймонд, и украдкой оглянулся. Вахтенные, торчащие на другом конце мостика, у руля и приборов, интереса к пассажирам не проявляли, и всё же говорить откровенно в их присутствии казалось неосторожным. Впрочем, вряд ли они могли что-то слышать — рулевой мостик «Хитрой звезды» был достаточно велик, чтобы на нём могла построиться в каре пикинёрская рота, к тому же поднялся ветер — не сильный, но лихо посвистывающий в такелаже.