— Что ж, спасибо за то, что пришли, — Омар вытянул из-под бронзовой подставки под перья маленький листочек, чиркнул на нём свою роспись. — Я понимаю, вам это было непросто, и обещаю, что вас больше не побеспокоят до получения результатов. Вот, возьмите пропуск. В коридоре ждёт жандарм, он проводит вас до выхода.
Женщина взяла листочек и также молча, даже не попрощавшись, вышла. Оставшись один, следователь повёл плечами, заложил руки за голову, откинулся в кресле, выпрямляя спину. Обвёл помещение взглядом. Кабинет был, конечно, так себе. Пер-Шаври уже точно не помнил плана здания, но, кажется, раньше здесь была кладовка — её попросту очистили от хлама и снабдили мебелью. В обиде он не был — ему предоставили стол со множеством ящиков, удобное, хотя и потёртое кресло, пару стульев, несгораемый шкаф с замком, вешалку, настенный светильник. А большего следователю и не требовалось. Вот на гостей кабинета обстановка действовала несколько угнетающе. Единственное окошко под потолком, забранное решёткой, и голые стены делали комнату похожей на подземный карцер, даром, что располагалась она на втором этаже. Иногда это больше мешало, чем помогало. Вот как сейчас, например. Пожалуй, вдову виноторговца следовало допросить в более уютной обстановке, на дому, например, но на сегодня она была не единственным посетителем. Пер-Шаври уже вторые сутки работал со второстепенными свидетелями — людьми, которые сами не имели прямого отношения к расследуемому делу, но могли что-то видеть или слышать краем уха. Таких набралось преизрядно — военные, обыватели, даже полицейские и агенты СБП. Понятное дело, обрабатывать каждого индивидуально Омар не мог — пришлось действовать по примитивному шаблону. Даже и при таком подходе удалось вытрясти некоторое количество любопытных фактов — пока что, по большей части, бесполезных, но обещающих стать ценными в будущем, по мере развития дела. Каждому фактику — своё место в логической сетке. В этой воображаемой сети есть большие узлы, ключевые факты и выводы, и сотни мелких, вспомогательных, и каждый новый узелок заставляет сеть сжиматься, приближая разгадку. Нужно лишь правильно их расположить…
В дверь постучали.
— Да, войдите, — Омар сел ровно, зачем-то берясь за пустое перо. Оказалось, что от размышлений его отвлёк Фредерик цур Горберг.
— На сегодня закончили со свидетелями? — поинтересовался молодой коллега, садясь на «свидетельский» стул.
— Не только на сегодня, — медленно ответил старший следователь, всё ещё думая о чём-то своём. — Вдова виноторговца была последней, дальше — одни фигуранты, вроде Нарции Ви… Ви… Тьфу, служанки адмирала Каррисо, в общем.
— Я не совсем понимаю, зачем вы привлекли вдову. Там же явно работа для криминальной полиции — классифицировано как ограбление…
— Горберг, вы что? — неожиданно оживился Омар. — Торговец, продавший Реймонду фок Аркенау вино, впоследствии оказавшееся отравленным, умирает насильственной смертью чуть не на следующий день после покушения — и вы говорите, что это дело для полиции?
— С вашим… глубинным подходом вы рискуете утонуть в фактах, — нахмурился Фредерик. — «Принцип бритвы», помните? «Отсекай лишнее». Убийство виноторговца могло бы быть связано с делом, если бы вино отравили до покупки. Если фок Аркенау сам выбрал лавку, в которой его приобрёл, заранее отравить вино могли лишь при условии, что он уже был в сговоре. Что возвращает нас…
— Я понял, — поднял ладонь Омар. — У вас есть сведения о том, кто осматривал место гибели торговца?
— Нет, но я могу найти, если вам нужно.
— Буду благодарен. Время сейчас… — Пер-Шаври щёлкнул крышкой брегета. — Ну да, пять часов вечера, успею. Съезжу на место, осмотрю его. Пришлите туда же этих полицейских.
— Боже, Омар, прошло больше двух недель, что вы думаете там найти можно? Не пустырь загородный ведь, давно уже всё убрали и истоптали…
— Если бы я знал, что найду, то не ехал бы, — ухмыльнулся следователь, поднимаясь с кресла. — Возьму казённую карету…
— Какое… интересное местечко. Даже, я б сказал, странное, — заметил Пер-Шаври, оглядываясь. Фредерик малость приврал — владельца винной лавки убили именно что на пустыре. Только не загородном. С этого крошечного пяточка узенький, недлинный проулок вёл на вполне людную улицу, которая вскоре смыкалась с одним из главных столичных проспектов. Просто окружающие здания так расположились, что образовали немного свободного пространства. Напротив входа на пустырь поднималась глухая стена какого-то павильона, с боков его ограничивали стены жилых инсул. Причём, словно специально, первые их этажи занимали лавки и мастерские — обращённые, понятное дело, на улицу и во дворики. Со стороны пустыря окна и двери заколотили и закрасили. Укромный такой уголок, особенно ночью… Нет, тут ходили, понятное дело. Здания стояли не вплотную, и между ними можно было пробраться на соседнюю улицу или в один из дворов, срезая путь — чем местные жители частенько и пользовались. Но от посторонних взглядов этот клочок земли был закрыт неплохо.