— Сейчас не помешало бы оружие, — подумал с сожалением Мэтт Калгари, продолжая обводить взглядом, безлюдное пространство перед собой, — может быть произошел военный переворот. Или революция.
Один за другим люки космолета, пришли в синхронное движение, и спустя несколько секунд внутрь космолёта попала добрая порция душного, земного воздуха. Первым из космолета вышел капитан. Местами тут и там он видел признаки легкого беспорядка, как будто люди отошли на обеденный перерыв, но по неведомым причинам забыли вернуться. На влажном покрытии взлётной полосы, перед собой Мэтт обнаружил раскрытый ящик мандаринов. Уголки деревянной коробки оказались сбиты, но большая часть фруктов уцелела. Содрав тонкую, оранжевую шкурку, Мэтт разом надкусил половину мандарина. С детства знакомая сладость, защекотала нёбо и язык. Оказавшись за пределами корабля члены команды Калгари, поначалу с удовольствием впитывали дневную прохладу, о которой мечтали последние годы. Спустя полчаса они обнаружили у себя признаки головокружения и тошноты. Сам Мэтт старался не показывать слабости до последнего. Горячие моторы космического корабля совершенно остановились, и тогда казалось, тишина парализовала всякое движение вокруг ослабленных полётом людей. Пошатываясь к Мэтту, подошёл Стьюи Эперстон, чьи губы шевелились, не издавая не единого звука. Смятение и страх забрались внутрь капитана, и он с ужасом прочел в глазах остальных членов экипажа глухую беспомощность. Под кожей, внутри суставов появился нестерпимый зуд, а в горле пересохла слюна.
— Всё это глупая шутка, — судорожно размышляя над происходящим, думал Мэтт, зажмурив глаза перед накатившим приступом тошноты. Ослепительно белое пространство, не имеющее границ и ориентиров, окружило Мэтта Калгари, проникая свербящим, тепловатым светом через сомкнутые веки.
— Почему вы вернулись? — послышался продрогший голос рядом с ухом капитана. Приоткрыв глаза, Мэтт увидел худощавое лицо Эдни Фатлера, неловко парившего около него. С момента их последней встречи должно было пройти не больше трёх дней, но Эдни выглядел безвозвратно старым. Между Фатлером и Мэттом Калгари, появился суетливый мужчина на голову ниже, в спортивном костюме. Он активно жестикулировал, и выкрикивал совершенно непонятные слова.
— Не волнуйтесь мистер Калгари, русский скоро улетит, — спокойно произнес, Эдни Фатлер указав правой рукой на лежавшую перед ними безмерную даль.
— Вы понимаете их язык?
— Нет, — ответил Эдни, — но я здесь уже очень долго, чтобы быть в состоянии предугадать поведение остальных жильцов. Брови капитана поползли вверх, а он сам принялся осматривать пространство вокруг себя. Никого кроме суетящегося русского, Мэтт не смог увидеть.
— Да, понимаю ваше удивление, — улыбаясь, продолжил Эдни, — как видите, под нами нет пола, или вообще какой — бы, то ни было опоры. Над головой нет потолка, неба. И всё же в этой чёртовой, белой жиже вокруг нас кишмя кишит людьми, только вот появляются они как то странно. По своему, неведомому расписанию.
— Мы умерли? — обреченно спросил Мэтт Калгари, ощупывая свои жилистые руки, где ещё оставалась сила и появлялась характерная краснота от крепкого сжатия пальцами. Смущенный Фатлер, закусил губу.
— Думаю, нет, — поразмыслив, ответил Эдни, — иногда здесь кто-то издыхает, и месяцами парит среди нас. Но не волнуйтесь капитан, запаха нет. Только признаки медленного разложения, не больше. Капитан Калгари поднес желтоватые пальцы к своим ноздрям. Лёгкий аромат мандаринов ещё сохранял своё волшебное действие, напоминая о праздниках детства.
— Но, — дрожа, произнес капитан Калгари, — как вы питаетесь? Что пьёте?
— Здесь нет ничего, из того, что вы упомянули, — угрюмо произнес Эдни Фатлер, — только пустота. В следующее мгновение Мэтт Калгари остался один, без возможности задать следующий вопрос.