— Чего так?
— Будут еще проекты, у нас сейчас и без того под завязку, людей не хватает.
— Жалко перспективу терять.
— Не потеряем. Что там Краснощок? Едет?
— Ждем с минуты на минуту, — кивнул он. — Еще, кстати, по вашей утренней просьбе информация есть.
— По поводу участка?
— Ага.
— Оперативно ты. Ладно, после переговоров расскажешь. Скажи Насте принести стаканы, минералку и быть наготове, если что. И Терещенко позови, у него были замечания по договору. Если продавим, то сегодня и подпишем.
Минералкой не обошлось. Сначала был крепкий кофе и трехчасовая дискуссия, в которую на полную включились юристы и экономисты с обеих сторон. А в конце дня пили шампанское всем офисом, потому что хорошие события надо отмечать, а сегодня было что праздновать. О делянке Назар вспомнил почти перед уходом, сунулся к Ларе сам. Тот тоже уже почти что сваливал с работы слегка подшофе.
— Хоть за руль не вздумай, — усмехнулся Шамрай, глядя на молодого человека, хаотично распихивавшего по карманам телефон, банковские карточки и зажигалку с сигаретами.
— Не, меня Настя заберет, я ж никогда…
— Ну ок, смотри мне. Так что там с участком? Имя владельца узнал?
— Точно! Из головы вылетело, щас-с… — Илларион сунулся к ноутбуку, пока еще включенному, — ссылку вам сброшу… депутат бывший, между прочим. Только он умер полгода назад, а нового владельца пока не вижу. Глянете?
Назар глянул. Уже дома.
Пройдя комнатами квартиры, включив в них свет. Наполнив чашку крепким горячим чаем на травах, который перед отъездом впихнула ему Марья. Приласкав старушку Марту, отошедшую от дневных обид и простившую хозяина. Включив негромко акустику в гостиной и устроившись на лоджии. Глядя, как в окнах одно за одним зажигаются электрические огни — летние сумерки сковывали город, заключая улицы и кварталы во тьму. Условную. Летом все условно, даже ночью город не спит и ярко светит. Горят звезды, горят фонари, люди — горят, те, что счастливым беззаботным молодым июньским смехом наполняют дворы. Загорается экран планшета.
Назар делает большой глоток горячего чаю. Он любит именно такой — горячий, чтоб обжигало язык, какой другие не пьют и глядят на него с вопросом: как?!
Потом он опускает глаза к девайсу, делает несколько щелчков для разблокировки. Заходит в приложение почты, которую надо пересмотреть на досуге. И самое последнее письмо — от Лари. Не раздумывая, открывает и его, пробегает глазами общие сведения из земельного кадастра, пока не натыкается на фамилию собственника.
Брагинец Александр Юрьевич.
Глаза снова вверх, к кадастровому номеру. Абракадабра из цифр. Ниже — размер участка. Дата возникновения права собственности — 2005 год. Орган, зарегистрировавший право собственности…
Назар замер, вглядываясь в экран. Теперь абракадаброй были не только цифры, но и буквы — каждый раз, когда натыкался на это самое: Брагинец Александр Юрьевич.
Брагинец Александр…
Стах грабил собственного друга. Или тот знал и разрешил? Или как? Назар всю жизнь считал, что означенная делянка принадлежит Шамраю-старшему. И черт на него, если бы реальным владельцем было лицо рандомное, но вот такой расклад — это что еще за бред?
Не выдержал, влез в кадастровую карту, быстро нашел нужный участок, заодно пробил те, что находились рядом. После перешел в Сведения государственного земельного кадастра, и поочередно прошелся по каждому. Выяснил, что соседний, смежный, ближе к озерам, — и правда Стаха. А этот… Брагинца? Того самого Александра Юрьевича Брагинца, с которым дядька, вроде, всю жизнь дружил?
Нет, в ступор он не впал, а если и растерялся, то ненадолго. Тот факт, что дядя Стах кого-то там обкрадывал — для него не новость. Его методы никогда не отличались чистоплотностью, хотя Назар и считал, что, по крайней мере, с близкими он такого себе не позволяет. Теперь же портрет лишь дополнился небольшой деталью — позволяет с кем угодно и что угодно. Но и это полбеды. Конечно, оставалась некоторая вероятность, что Брагинец был в курсе и разрешил разрабатывать недра, но Назар в это не верил с первой же секунды, как ему эта мысль пришла в голову.
Беда была в другом. Накрыло его от другого.
От фамилии на экране.
Брагинец Александр Юрьевич.
Брагинец.
Самый большой про*б в его жизни. Самая большая ошибка в его жизни. Самый мерзкий его поступок, о чем он так никогда и не смог забыть.