Кирилл все прекрасно понимал, что его действия вряд-ли найдут одобрение в зашорином сознании большинства людей. Так и Людмила с нескромным осуждением высказывала свое стереотипное мнение.
– Помоги мне, пожалуйста, – продолжал он просить о помощи, перейдя в общении на «ты».
– Я хочу где-нибудь оставить свои вещи, ненадолго, может на пару дней. Там нет скоропортящихся продуктов и вонючих носков, поэтому неприятных последствий быть не должно!
– А ты смешной.
Девушка положила телефон в сумку и полностью обратила свое внимание на Кирилла.
– Знаешь, вообще-то я думаю, что смогу тебе помочь. Меня только интересует, насколько ты отважный и мужественный молодой человек? Хватит ли у тебя смелости принять мое предложение?
Кирилл на минутку опешил, он не ожидал такого поворота событий, ему казалось, что решение этого вопроса не потребует от него каких-либо суперспособностей.
– Я конечно не супермен, но кое-что от мужчины у меня имеется! – улыбнулся мальчик.
– Если ты поможешь мне с проживанием в этом городе, я обещаю выполнить любое твое желание! – пытался ее заинтересовать Кирилл.
Милая, незатейливая, ни к чему не принуждающая беседа вызывала безграничное доверие у Кирилла. Посмотрев ей прямо в глаза, он увидел прищур и на минутку ему показалось, что она его в чем-то подозревает, но минутка прошла и все сомнения развеялись. Красотка мило улыбнулась еще раз и сказала:
– Хорошо, давай немного прогуляемся и я тебе все расскажу.
Обретенная дружба с незнакомкой, придала оптимизма заблудшему Кириллу. Появилась надежда, а потом и уверенность, что эту ночь он проведет как минимум в помещении, а как максимум в кровати.
Людмила была очень симпатичной, образованной и крайне доброжелательной, плюс ко всему проявляла к нему знаки симпатии, по крайней мере Кирилл так думал.
Никогда прежде он не испытывал таких чувств. Людмила в процессе разговора подмигивала ему, улыбалась, временами прикасалась к его плечу, испытывала на парне все то, что умеют и умело используют городские харизматичные девчонки.
Флирт был легкий и ненавязчивый. Но гормоны сделали свое дело. На Кирилла обрушилась эмоциональная волна мимолетной влюбленности.
Прогуливаясь по парку Галицкого, Люда рассказывала ему о преимуществах и трудностях проживания в Краснодаре, глазами их сверстников, но Кирилл ее практически не слушал.
Его внимание было приковано к легкому весеннему платью, которое колокольчиком развивалось на ее теле. В те моменты, когда она завораживающе кружилась по вымощенной тротуарной плитке, он вообще ничего не слушал, а только смотрел.
Кирилл вдохновленный легкостью Людмилы, с удовольствием поведал немного о себе, отвечая на поставленные вопросы.
– Откуда ты приехал и чем занимался, пока не стал смелым и отважным самостоятельным путешественником?
– Знаешь, мне не очень нравится копаться в своей прошлой жизни. Я пытаюсь ее поскорее забыть и никогда не вспоминать. Если позволишь, то я бы хотел немного приукрасить ее и рассказать тебе про себя так, как хотел бы видеть свой жизненный путь с точки зрения моих фантазий.
– Это очень интересно! – воскликнула Людмила. – Ты меня сейчас очень заинтриговал! Хорошо, давай попробуем.
Время бежало незаметно, друзья несмотря на усталость, продолжали куда-то двигаться. Желания присесть, или хотя бы остановиться и немного отдохнуть, не возникало.
Кирилл настолько быстро акклиматизировался в новых условиях, что совсем позабыл про оставленную мать.
Тем временем, смирившись с поступком своего сына, она продолжала пить успокоительное. Почти каждый вечер, после работы, сидя в кресле перед комодом с фотографиями, она тихо плакала, погружаясь в воспоминания.
– Сынок, где же ты? Что с тобой сейчас происходит? Жив ли ты, здоров? – вытирая слезы приговаривала она.
Оставшись в одиночестве, она много думала о целесообразности дальнейшей жизни, борясь с инстинктом самосохранения. Мысленно выискивая существенные причины не совершать расправы над собой.
Единственная надежда и опора в лице любимого сына, выскользнула из рук матери. Переживания, по поводу того, что старость она проведет в одиночестве и немощности были вполне оправданы.
Кирилл прекрасно понимал, что мать никогда не одобрит его намерений и не благословит на свершение запланированных поступков. Тем не менее, он был крайне благодарен за все, что она для него сделала. Но собственные амбиции не позволяли ему прожить жизнь по сценарию его матери.
– Алевтина, ты дома? – послышался голос возле окна.
– Да! – крикнула она, узнав знакомый голос соседки бабы Веры. – Проходи, я тебе сейчас двери открою, – обреченно добавила она.