Допеть песню мне не дали: в зал вошла завуч, и с трудом сдерживая смех, погрозила пальцем:
— Юра, не хулигань! Что это за выходка?
— Извините, Любовь Николаевна! — делаю честные глаза — но я всего лишь привёл пример, как на одну и ту же мелодию можно положить разные тексты, с одинаковой ритмической основой.
— Ты должен был привести пример поприличней! — строго указала завуч. — Учти, если ещё так нахулиганишь, мне придётся поговорить с твоей мамой.
Под мои уверения, что всё будет прилично, завуч ушла. Впрочем, недалеко: в коридоре, напротив раздевалки спортзала, в кабинете медсестры сидели свободные сотрудники школы — им было любопытно послушать новые песни.
— Ладно — обращаюсь к ребятам — с примерами всё понятно? Тогда вот вам домашнее задание: возьмёте любую мелодию, и положите на неё новые слова. Какие слова — это уже ваша проблема. А сейчас репетируем песню «Дальние моря». Солируют девочки. Девочки, возьмите текст. Взяли? Ваша задача: каждая поёт по две строчки. Последние две строчки запева поёте втроём, а припев поём все хором. Что, очерёдность? Ага! Первая поёт Оля, вторая Ленуська, последняя Фая. На последних двух строчках, девочки, нужно чтобы голос Фаи звучал отчетливее. Второй куплет поём так же. Поехали!
Для матери я сшил платье-сафари цвета хаки, с широким брезентовым поясом, украшенным чеканными бляшками с изображением зверушек. Ленуське такое платье было уже сшито, и теперь она невыносимо страдала: платье она решила надеть в день рождения, а до той поры оно висело в шкафу. Лучших времён ждали и джинсы. Я только потихоньку посмеивался, глядя на Ленуську, не забывая обучать её основам кройки и шитья. Ученица попалась толковая, заинтересованная, так что понукать её не требовалось. Наоборот, Ленуська старалась изучить предмет до самых тонкостей, и даже без напоминаний завела толстую тетрадь, куда записывала всё то новое, что узнавала.
Для отца решили соорудить целый комплект: джинсы и джинсовую куртку, а к ним просторный жилет цвета хаки, со множеством накладных карманов и с тонким капюшоном, спрятанном в кармане на загривке.
Вечером опять собрались соседи, и меня с Ленуськой пригласили «спивать». Выйдя за ворота, мы сразу оценили уровень завоёванного авторитета: для нас с Ленуськой кто-то из соседей не поленился, принёс стулья. Впрочем, зрители и себя не забыли: шпалы, лежащие у забора, положили на чурбаки и накрыли их полосатыми домоткаными ковровыми дорожками. На скамейках и шпалах разместилось с десяток баб, а семеро мужиков переместились поближе и подпирали штакетник палисадника.
— Что хотите услышать, дорогие соседи? — интересуюсь я, легонько перебирая струны своей гитары…
— А давай, Юра, нашу, сибирскую песню сыграем. — предложила Кривенчиха.
— Это какую?
— Да ты помнишь! — помогла подруге Пална — «Это было давно, лет семнадцать назад».
— Ленуська, помнишь мелодию?
Ленуська развернула баян, и мелодия полилась:
Заводила Пална. Голос у неё от возраста стал глуховатым, но пела она с большим чувством. Бабы слаженным многоголосьем подхватывали её запевы, а мужики вполголоса поддерживали.